АРГУМЕНТЫ ДЛЯ БУДУЩЕГО,

или О том, как Никол Пашинян был приведен к власти

То, что еще месяц назад призрачно витало в затуманенном воздухе армянского общественного бытия и преподносилось истеблишменту армянского же государства в виде конспирологических изысканий его растерянной политической жизни, сегодня уже стало вполне ощутимой эмпирической явью. Реальностью, хотя и сбитой с толку, однако и тем не менее требующей осмысления в виде извечного до банальности вопроса: почему?

ПОЧЕМУ в армянской оппозиции парламентского розлива произошел нешуточный раскол, и какова тут степень вины двух ее лидеров – Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна? А может не вины их, а беды? Постараемся разобраться.

Вопрос с подковыркой

Начнем, пожалуй, с того, что тлеющий, но вынужденно замаскированный под общую борьбу с действующей властью, конфликт двух оппозиционных фракций в парламенте, уже вполне открыто разгорелся после последней пресс-конференции Роберта Кочаряна, созванной для местных масс-медиа. Вопросы на ней задавались непростые: самые разные, и, подчас, подковыристые. Журналистский интерес ко второму президенту Армении был обусловлен рядом факторов, сущностная характеристика которых в преддверии будущих парламентских выборов объяснялась, видимо, остротой восприятия его, как политической фигуры, никак не желающей скидывать с себя тяжелую шапку Мономаха даже при фактическом необладании ею. И, с другой стороны, как к нетривиальной личности, не всегда и не во всем соответствующей армянской общественной ментальности.

Без синергии

Об этом было заявлено три года назад. И вот теперь вопрос: почему Кочарян и Саргсян не хотят объединиться? Роберт Кочарян ответил. Он сказал, что такой союз не стал бы жизнеспособным для смены власти в стране. Причины, по его словам, личностные. И в его команде, и в команде Сержа Саргсяна есть люди, взаимно не воспринимающие их, как лидеров. Стоит ли при таком раскладе огород городить? Ведь, поскольку задачей объединения должно стать получение эффекта синергии, а ее в данном случае получить невозможно, то и объединение сил не должно быть самоцелью.

Трудно сказать, удовлетворил ли такой ответ журналиста, задавшего этот вопрос, равно как и общественную аудиторию, в которой не всем, надо полагать, суждения о синергии были бы понятны уже не в контексте заданного вопроса, а в его подтексте. А подтекст, между тем, был. Он заключался в опять же давно обсуждаемой армянским истеблишментом теме «явления Никола народу». Более конкретно: кто привел Никола во власть?

Несколько лет назад

Вопрос не праздный. Возникший, можно сказать, с первых же дней этого самого «явления». Для ясности вернемся, как это делают в кинофильмах, на несколько лет назад. Аккурат к апрелю 2018 года, когда из сообщений СМИ стало известно, что Генпрокурор Артур Давтян выступил в армянском парламенте с ходатайством о лишении Никола Пашиняна депутатской неприкосновенности. «Бархатная» революция тогда была в самом разгаре. Никол Пашинян уже завершил свой пеший поход из Гюмри, и в воскресенье 22 апреля, через полтора часа после провалившихся переговоров в отеле «Мариотт» с все еще премьер-министром Армении Сержом Саргсяном, был задержан на Арцахской улице Еревана. Чем не зловещая символика в свете последовавших позднее событий, но это другая тема.

Чуть позднее, а точнее 15 мая 2018 года, в государственно-правовой комиссии Национального Собрания Армении, отвечая на вопрос депутата от блока «Елк» (Выход) Эдмона Марукяна о правовых основаниях задержания Никола Пашиняна, генпрокурор сообщил, что тот был задержан за организацию несанкционированных митингов и шествий. Это было ответом на первую часть вопроса Генпрокурору. Вторая часть касалась самого ходатайства: что же с нею стало? Артур Давтян ответил и на вторую часть.

Он сказал, что после того, как в НС Армении было представлено ходатайство о лишении депутатской неприкосновенности Никола Пашиняна, последовали известные события, и к нему обратился вице-премьер Армении с просьбой отозвать ходатайство. Что он и сделал, обратившись вновь в НС Армении с письмом «о снятии этого вопроса с повестки». Под известными событиями имелась в виду отставка Сержа Саргсяна 23 апреля 2018 года и его «крылатая» фраза: «Я ошибся, Никол был прав».

Загадку прокурорского ходатайства однажды попыталась разгадать и депутат от партии «Процветающая Армения» в парламенте седьмого созыва Наира Зограбян. В июне 2020 года, когда в парламенте обсуждался вопрос о лишении лидера партии — известного предпринимателя, владельца концерна «Мульти Групп» Гагика Царукяна депутатской неприкосновенности, она, обратившись к Генпрокурору Артуру Давтяну, напомнила ему о том самом ходатайстве Генпрокурора в апреле 2018 года. Она поинтересовалась: не было ли оно (о лишении неприкосновенности) политическим заказом? Если нет, то почему же ходатайство было отозвано? Ведь, по утверждению самого Генпрокурора, оснований для лишения Никола Пашиняна депутатской неприкосновенности было достаточно, и в таком случае, если в прокуратуре были уверены в том, что произошло преступление, ходатайство не могло быть отозвано по определению. Однако оно было отозвано, и, значит, «это был политический заказ».

Интриги по Честертону

В сообщениях прессы тех дней был еще один интригующий штрих, не заметить который не получится. И уж вовсе не из любви какой-то к конспирологическим загадкам. Какие тут могут быть загадки, если по делу «1 марта» уже в 2011 году президент Серж Саргсян признал, что «правительство действительно поступило плохо, и распорядился провести новое расследование насильственных действий 1 марта 2008 года. Он снял запрет на публичные демонстрации и объявил всеобщую амнистию.

Но загадки загадкам рознь. Некоторые проявляются, как оговорки по Фрейду. Другие вполне открыто.  Так, на встрече с журналистами в феврале 2018 года, Генпрокурор, демонстрируя борьбу с коррупцией в цифрах, и обращая внимание на значительное число выявленных случаев «дачи взятки или посредничестве при передаче таковой» в последние годы, неожиданно вспомнил 2007 год, когда, по его словам, правоохранительные органы «зафиксировали всего… семь таких случаев». К чему бы это? Зачем генпрокурору понадобилось вспоминать предвыборный для Сержа Саргсяна, и последний после двух сроков правления год для Роберта Кочаряна? Быть может для того, чтобы чуть позднее присовокупить к лишенной юридического смысла статье о «свержении конституционного строя» еще и статью о какой-то взятке от какой-то предпринимательницы, окрещенной армянскими журналистами, как «взяткодательницы всея Армении»? Или это тоже из области конспирологии? Перефразируя английского писателя Честертона, ограничимся пока тем, что самое удивительное в интригах это то, что они действительно существуют.

Как бы то ни было, но после «бархатной» революции и последующего восшествия Никола Пашиняна на пьедестал верховной власти страны Генеральный прокурор Армении Артур Давтян стал одним из главных участников судебного процесса по событиям «1 марта». Он – креатура премьер-министра Никола Пашиняна. Всё вернулось на круги своя. Причудливо, но вернулось.

Разделенный Карабах и нежизнеспособный принцип

Вообще 2008 год стал переломным в отношениях двух президентов. Более точно: двух активных лидеров Карабахского движения, тандем которых обеспечивал успех должного восприятия его на международной арене. Казалось бы, тандем этот по умолчанию должен был сохраниться и после 2008 года. В той или иной форме. Увы, он не сохранился. Серж Саргсян, став президентом, увлекся «футбольной» дипломатией, а Роберт Кочарян охотой на львов в Танзании. Что, однако, не мешало ему быть публичным критиком своего преемника. Особенно в карабахском вопросе.

Уже в июне 2014 года директор Центра региональных исследований Ричард Киракосян так охарактеризовал ситуацию, сложившуюся между двумя президентами по карабахской проблематике: «Нет никаких сомнений в том, что существует четкое противоречие, более того, конфликт между подходами нынешнего президента Саргсяна и бывшего президента Кочаряна. Впервые в армянской политической истории последнего времени Нагорный Карабах стал вопросом разделения, а не объединения».

Одним из таких вопросов – с подковыркой – был о Серже Саргсяне. В общественном мнении давно уже муссировался слух о том, что между ними пробежала черная кошка. Вовсе не та, которая из черной комнаты Конфуция, а самая что ни на есть житейская и очевидно конкретная. Та, которая дозволила однажды Роберту Кочаряну в одном из своих интервью периода пресловутого судебного процесса на вопрос о третьем президенте признаться в заметном похолодании его  с ним отношений. Из прессы тех дней, да и много раньше, известны его критические замечания к Сержу, как главе государства, в вопросах управления страной. Их было немало после 2008 года. Много позднее, опять же на пресс-конференции, Роберт Кочарян подтвердил еще раз, что общается с Саргсяном не часто. Что «каких-то активных, особых контактов» у них нет. Созваниваются, «если по ходу возникают вопросы», и с тех пор в этом плане ничего не изменилось.

А тем временем, на армянской внешнеполитической арене комплементаризма стали произрастать иные всходы. Благодатной почвой им послужило «дело 1 марта». Левон Тер-Петросян «залег на условные нары», а его верный адепт-спиногрыз, парвеню из Иджевана Никол Пашинян после реальных нар в Коше облюбовал себе мягкое депутатское место в парламенте, примеряя на себе кошерный костюм ратоборца – непримиримого оппонента коррумпированной власти. Впрочем, оппонента, не вполне серьезно воспринимаемого армянской общественностью. Не из-за малочисленности той фракции, в которой он состоял – что в парламенте пятого созыва, что – в шестого. Просто таково благоразумие людей: шумливость ничего не доказывает.

Между тем, Никол Пашинян был шумлив. Подчас неимоверно. Что, как поговаривали в кулуарах армянского политического двора, должно было нравиться Сержу Саргсяну, которому, в свою очередь, надо было нравиться «двору» европейскому. Или, если совсем уж точно, восседающим в огромном здании на проспекте адмирала Исакова столоначальникам. Неспроста же он долго, почти четыре года периода своего правления, пытался заменить политический комплементаризм Роберта Кочаряна, давший стране немало инвестиционных преференций, на недейственный принцип «и-и», означающий на деле якобы хитрый крен в сторону Запада. Хотя ничего путного из этого не получилось: просто в слове «крен» поменялась первая буква. Но это, кстати.

В конце концов шумливый имидж Пашиняна сыграл на руку тем политтехнологам, которым и была поручена разработка «бархатной революции» в Армении. На манер любой другой «цветной революции» — длительной протестной формы гражданского сопротивления, испробованной уже в Грузии и Украине. Она состоялась под лозунгом «Отвергни Сержа», и Никол Пашинян возглавил армянское правительство, чтобы сразу же начать политизированный судебный процесс над… Робертом Кочаряном.

Короткие встречи, длинные проводы

Наверное же, какая-то часть армянского истеблишмента догадывалась, а возможно и знала доподлинно о подводных камнях начавшейся в Армении политической неразберихи, которая и породила уже тогда перечень конспирологических версий об интригах связки Левон — Серж – Никол. Уже на активной стадии «бархатных» беспорядков в армянском обществе стали распространяться слухи о том, что еще задолго до них Серж и Левон встречались. Что, собственно, не таило в себе сенсационности, и вряд ли могло удивлять. Встречи первого и третьего президентов были вовсе не редкостью. К примеру, они встретились в последний день четырехдневной апрельской войны 2016 года. Причем, инициатива встречи исходила от Левона Тер-Петросяна и состоялась в его же доме. Деталь в плане расклада позиций в иерархических отношениях высших эшелонов власти весьма примечательная. Другая немаловажная деталь — уже в плане процесса карабахского урегулирования, поскольку именно этой теме и была посвящена, по сообщениям информагентств, почти часовая беседа первого и третьего президентов, это отсутствие на этой встрече второго президента. Почему – в данном случае не важно. А важно само отсутствие.   

После той встречи в армянском обществе стали распространяться слухи, что первый и третий президенты стали общаться чаще. Что Серж Саргсян часто звонит Тер-Петросяну для обсуждения развитий в зоне карабахского конфликта. Слухи эти попыталась уточнить газета «Жоховурд». Однако не получила от пресс-секретарей ни подтверждения, ни опровержения. Мол, витающие в воздухе слухи они не комментируют.

Как бы то ни было, но уже в декабре того же года по сообщениям армянской прессы Серж Саргсян поддержал Левона Тер-Петросяна, выступившего с программной речью на съезде Армянского национального конгресса. Выдвинутый тезис первого президента — вызвать в народе надежду на достижение мира в зоне карабахского конфликта». Тезис был не новый. Чем-то вроде вариации «Серго-джан», озвученной Левоном Тер-Петросяном накануне своей отставки. Азербайджанские СМИ назвали этот новый старый тезис сенсационным, заметив попутно, ссылаясь на армянские источники, что действующая власть в Армении с ним согласна, поскольку «нынешние утверждения Тер-Петросяна не совсем противоречат, а возможно, и вполне созвучны чаяниям и намерениям самих властей».

Накануне парламентских выборов 2017 года, которые состоялись 2 апреля, уже Левон Тер-Петросян, лидер АНК, открыто поддержал Сержа Саргсяна, лидера РПА. Хотя и оговорил: в вопросе… только и только урегулирования карабахской проблемы. Об этом он заявил в эфире программы «Урвагиц» телекомпании «Кентрон», при этом особо подчеркнув, что в других вопросах какое-либо сотрудничество с правящей партией исключено.

Однако в парламент седьмого созыва Армянский Национальный Конгресс войти не сумел, набрав чуть менее двух процентов голосов. И поддержка Левона Тер-Петросяна потеряла для Сержа Саргсяна свою политическую значимость. Наступали другие времена. Наверное, интересные в контексте армянской новейшей истории, но, как оказалось на поверку, плачевные для армянского народа. До «бархатной революции» оставался ровно год.

Аргументы для размышлений

И он наступил. О неисчислимых бедствиях страны по причине этого «года» нет смысла говорить здесь и сейчас. Они известны, и они еще не в прошлом. Которое, к тому же, и не оплачено. А чтобы сполна и окончательно его оплатить, необходимо действительно понять: почему Никол? И верно ли, как утверждают некоторые, углубившиеся в данную тему, представители армянского истеблишмента, что это прискорбное для армянского народа явление готовилось исподволь – чуть ли не с 2008 года? Во всяком случае, не согласиться с теми аргументами в их рассуждениях, которые основаны на фактах и выверены логически, тоже не получится.

Вот, к примеру. Согласно решению НС под амнистию подпадали осужденные до пяти лет, отсидевшие одну треть срока и не имеющие двойной судимости. Но в 2011 году пункт про двойную судимость почему-то (?) исчез, а амнистирование до пяти лет скорректировалось до восьми лет. Период отсидки тоже был сокращен до одной четверти. А теперь сравним: Пашиняна, как известно, в первый раз судили в 1998 году. В 2009-ом он был осужден на семь лет. На момент амнистии он отсидел как раз четверть срока.

Далее. В 2012 году Пашинян проходит в парламент в качестве депутата. Интересно тут то, что Хачатура Сукиасяна (нынешнего депутата от ГД) ЦИК тогда отказался регистрировать по причине несоответствия цензу обязательного проживания в Армении в последние пять лет. Сукиасян находился в розыске, и у ЦИК не было четких данных на этот счет.  Но ведь и Пашинян тоже находился в розыске. Так почему же с ним подобных проблем не возникло?

Эти аргументы были приведены в записи адвоката Александра Кочубаева на странице в Фейсбук. Комментарий к этой записи сделал Эдуард  Полатов, председатель организации греков Армении и Нагорного Карабаха «Патрида». Он написал: «Находясь в розыске, Никол четырежды свободно покидал Армению и встречался с турками в Тбилиси, один раз а Белграде; побывал в США и в Москве; и только потом, через 1 год и 11 месяцев, сдался властям. Так что он не был в бегах, вполне легитимно проживал в Армении, и поэтому спокойно избрался депутатом. Уже с 3 марта было известно, где он прячется…»

У адвоката Кочубаева есть и другие аргументы по поводу будущего премьерства Пашиняна. Он считает, что конституционные реформы 2015 года были разработаны и с этим прицелом тоже. Почему в Конституции Армении 2015 года появился пункт, не требующий обязательного высшего образования для премьера? Для министров наличие высшего образования требовалось, а для премьера почему-то нет. Загадка? Кто знает…

У адвоката нет сомнений, что Никол Пашинян был именно приведен к власти. И то, что до сих пор называют революцией, в реальности было «совершенно иным процессом».

В период «бархатной» революции Кочубаев был офицером полиции. «В 2018 году, — вспоминал он в эфире Пятого телеканала, — система полиции была крайне негативно настроена к Николу Пашиняну. В нашем распоряжении были доклады оперативно-розыскного управления, 7-ое Управление полиции прекрасно знало, с кем имеет дело, кто этот человек и на кого работает». По его мнению, процессы 2018 года можно было очень легко остановить. Была возможность объявить ЧП, и в течение часа все улицы были бы свободны».

Так как в тот период движение периодически активизировалось и угасало, то именно Серж Саргсян, по словам адвоката, не позволил протесту сойти на нет. «Когда Серж заявил, что протестующие не усвоили уроки «1 марта», это было конкретной угрозой, сыгравшей роль триггера для наращивания движения», — сказал он.

Он обратил внимание также и на тот факт, что после прихода Пашиняна многие ключевые должности остались за теми же людьми, которые были назначены при Серже Саргсяне. В их числе и «кухонный» оппонент Пашиняна Микаел Минасян, который «еще шесть месяцев продолжал оставаться послом в Ватикане». Кстати, уже не раз отмечалось в армянских СМИ, что именно Микаел Минасян являлся чуть ли не единственным финансовым спонсором газеты «Айкакан жаманак» — детища семьи Пашинянов.

Резюме для будущего

Что ж, придется еще раз вспомнить мудрецов прошлого. Поистине, политика подобна сфинксу – она пожирает всех, кто не может разгадать ее загадок. Но чтобы этого с нами на случилось, согласимся, что обсуждаемый ныне в политических кругах Армении раскол оппозиции – не дань блаженной праздности. А насущная необходимость для будущего. Для будущего действительно Реальной Армении, а вовсе не той, какую имеет в виду, увы, пока еще премьер Никол Пашинян.

Отдел политики и права «НВ»