Жизнь на камнях
Так называется статья журналиста Виктории Хан, которая побывала в Армении.
Статья опубликована в информационно-познавательном дайджесте “Человек, Природа, Вселенная” (11.07.14)
Наша газета много раз публиковала материалы об армянских молоканах, но вот новая статья — новые сведения. Видимо, учитывая обособленность молокан, мы никогда не сможем узнать все об укладе их жизни… О молоканах в Армении ходят легенды: странные русские люди, которые скрываются от прессы и не подпускают к себе чужаков, прячут телевизоры в шкафах и никогда не ругаются. Будучи выселенцами, молокане смогли сохранить свой уклад жизни, русскую речь и кровь, приняв условия, диктуемые второй родиной.
До развала Советского Союза молоканских поселений в Закавказье было больше. Даже немного странно изучать карту Армении: среди армянских названий — Маргаовит, Шаумян, Норашен — вдруг встречаются русские слова — Чкаловка, Красносельск, Семеновка. Сегодняшний город Севан некогда был известен под русским именем Еленовка. Но сейчас во всех этих населенных пунктах живут армянские семьи: русские давно разъехались. Кто-то переехал в Ереван, а кто-то перебрался на свою историческую родину. Сейчас в Армении остались две молоканские общины в селах Лермонтово и Фиолетово. На два села — две тысячи человек. “Мы выселенцы, — говорит лермонтовец Андрей Орешкин, — мы божьи люди. Посмотри, как мы живем — среди камней. Нас Екатерина выслала сюда на погибель, а мы выжили. А все потому, что вера у нас настоящая, живем мы по Христовым законам, от этого и спасение нам идет”.
Удивительно слушать их сегодня: истинно русские люди, каких на земле, видимо, уже и не сыщешь, а страна у них Армения. “Это наша страна, мы тут родились и выросли. И дети наши здесь растут. Мы хоть и русские, но переживаем за Армению”. Где у этих людей родина, трудно сказать. Выходцы из России, они давно живут на благо армянской земли, однако чужой образ жизни не принимают.
НА ЗАЩИТЕ РУБЕЖЕЙ
Молокане устояли перед ассимиляцией и смогли сохранить себя как этническую группу. Армяне уверены: молокане — настоящие русские, последние. Несмотря на то что о жизни этих людей почти ничего не известно (а неизвестность часто порождает страх), армяне относятся к молоканам с уважением — за веру и стойкость. Три с половиной века “держать оборону” в другой стране не каждый сможет.
В молоканах действительно почти нет чужой крови — и в это нетрудно поверить, глядя на веснушки на их лицах, голубые глаза и светлые волосы. Хорошо понимая армянский, они говорят исключительно на родном языке, и их произношение со столетиями не изменилось. Тем не менее эти сектанты, особенно молодые, пожившие в России, возвращаются домой другими: одеты по последней моде, девушки со стрижками и без косынок, говорят “умно”, а особо зазнавшиеся “идуть — не дышуть”.
Молокане в свою очередь уважают армян за ум и страдания: “Армяне нас не обижали никогда. А им ведь нелегко было: когда турки тут хозяйничали, мы армян у себя в домах прятали. И во время карабахской войны беженцы у нас жили”. Сегодня, когда все более или менее спокойно, в Фиолетово армян почти нет. Лишь одна семья живет на окраине села, да и та обосновалась здесь еще в советские времена. С чужаками в Фиолетово не вступают в брак и дома им не продают. Если русская семья уезжает из села, оставшиеся жители в складчину выкупают ее дом: в русском селе должны жить только русские. В Лермонтово к “иностранцам” относятся демократичнее: в селе живет несколько армянских семей, есть и курды. Случаются даже смешанные браки, хотя и очень редко.
Когда россияне спрашивают молокан, что они делают в Армении, если они настолько русские, те отвечают, смеясь: “Рубежи охраняем. Российские!” Армяне говорят, что условия жизни здесь таковы, что приходится выращивать хлеб на камнях. Это закон выживания. Когда едешь по стране, постоянно встречаешь небольшие участки среди скал и камней, засеянные пшеницей и рожью. Вместо хлеба русские духоборы в основном растят овощи — тоже на камнях. Молоканские свекла, морковь, картофель, фасоль и капуста считаются лучшими в Армении. Свекольная ботва, дикая малина, ромашка, тысячелистник — все это также отправляется на прилавки местных рынков, а сыр, молоко и творог “от молокан” можно купить на крупных рынках по всей стране. Капусту же можно без преувеличения назвать основой “сельскохозяйственного бизнеса” сектантов.
Каждую осень, после 27 сентября, в Лермонтово и Фиолетово начинается “капустная кампания”. Капусту рубят, квасят, солят и развозят в бочках по всей Армении. У большинства “капустных бизнесменов” свои покупатели: молокане везут товар в конкретные деревни конкретным людям. Армяне говорят, что такой вкусной квашеной капусты, как у молокан, даже в России не пробовали. “А никакого секрету нет, — говорит тетя Надя, — солим как все: капуста, морковь и соль. И под гнет, потом в подвал. Ну а потом на базар. Не знаю, зачем у нас вкуснее. Может, в самой капусте дело?” Свекор тети Нади, дед Петр, говорит, что в советские годы возили капусту по всему Союзу — Москва, Волгоград, Ташкент, Душанбе, Баку.
Еще один важный период — сезон сенокоса в начале августа. Это тяжелый труд, в котором заняты все, кто способен держать косу в руках. А перед заготовкой сена нужно успеть покончить с остальными делами: проредить морковь и свеклу, закупить продукты, собрать малину. Поразительно то, что армяне из ближайших к Лермонтово и Фиолетово сел предпочитают покупать продукты у русских, нежели у своих. По их словам, русские никогда не обманывают, не обвешивают. И ничего, что они “странные”. Живут честно, работают добросовестно и чужого не берут. Большего и не нужно. И так должно быть у всех: и у молокан, и у христиан.
Мы сидим за большим столом в доме Арининых. Эта семья мне стала очень близкой и родной за то время, что я жила у них. Дед Петр, тетя Надя с дядей Федей и их дети — Даша и Петя. У старшей дочери Алины — новая семья: девушка вышла замуж и ушла в дом супруга, стала дочерью его родителей. Так принято.
Дед Петр — последний ветеран Великой Отечественной войны в Фиолетово. “Воевал, да. Все тогда ушли на войну, — дед говорит медленно и тихо, с перерывами. — В Сталинграде был. Всех видел: Жукова, Рокоссовского…”
“И какими они были?” — мне хотелось услышать что-то невероятное об этих людях. Быть может, именно дед Аринин, видевший их своими глазами, мог рассказать что-то большее, чем книги. “А что они? — усмехается дед. — Умные. Были б глупые, мы бы не победили”.
О ЖИВОМ БОГЕ
И ТЕЛЕВИЗОРАХ
Старики-молокане на все вопросы дают один ответ: “Читай Евангелие — это наш единственный закон. Через Бога и нас поймешь. А крест сними — не спасет он”. Крест молокане не признают, равно как и иконы, церковь и священнослужителей. Да и само слово “молокане”, по одной из версий, означает малое количество людей, не верующих в крест. (По другим версиям, это название произошло от слова “молоко” — например, из-за того, что сектанты пили молоко в постные дни.)
Религия молокан — это вера без икон, крестов и других изображений, созданных человеческими руками и по вымыслу людей. Члены общины верят в Живого Бога, не крестятся и не ставят свечей. Вместо церкви у молокан дом, где по воскресеньям проходят собрания, в роли священника выступает пресвитер — глава общины. К воскресенью тщательно готовятся в субботу: устраивают генеральную уборку, завершают дела, накопленные за неделю, топят баню и пекут пироги. Воскресенье начинается с собрания, где молокане читают Библию и молятся. Особое значение имеет одежда. Женщины обязательно должны быть в косынках, в блузках с длинным рукавом и нарядном переднике, если женщина замужем. У мужчин — белые рубашки с поясом. После собрания все отправляются в гости или по домам. Накрываются столы, заваривается чай, и на столах появляются семечки, а за ними и все остальное.
Молоканские хозяйки стоят перед международной женской проблемой: как накормить семью вкусно, сытно и дешево. Особенно если в доме несколько взрослых мужчин, занятых физическим трудом. Женщины не просто обмениваются рецептами — каждая их совершенствует. И в первую очередь это касается выпечки: пироги, пирожки, пирожные, торты и печенье — чаепитие превращается в нескончаемый процесс. Можно перемещаться из одного дома в другой и в каждом отведать эксклюзивного пирога по рецепту хозяйки. Молоканский стол — то, что напоминает о доме в чужой стране. Борщ, жареная картошка и домашние хлеб и сыр. Когда не было газа и электричества, хлеб пекли в русских печках. В некоторых домах они сохранились до сих пор и теперь спрятаны за ширмами. Сегодня у хозяек есть небольшие электропечи, а те, кому позволяют средства, обзавелись мультиварками.
Я всегда считала свиней неотъемлемым атрибутом российской деревни. Но в Фиолетово и Лермонтово свиней нет, и их мясо молокане не едят — по религиозным соображениям. “Что, вообще никогда не ели и не видели?” — спрашиваю я у девушек. “Конечно, мы знаем, как выглядят свиньи, но их мяса не пробовали никогда. Даже запаха свинины не знаем”.
На развитие русского духовного христианства большое влияние оказал протестантизм, который начал распространяться в Европе в XVI веке. Отрицая официальную церковь с ее атрибутами, русские духоборы и молокане оформились в многочисленные секты, распространившиеся в России.
Сегодня география молоканства достаточно обширна: Урал, Сибирь, Алтай, Дальний Восток, Закавказье, Средняя Азия, Северная Америка, Австралия. Трудно сказать, как люди разбрелись по миру — выгнали их из страны или они ушли сами. По одной версии, молокан из России выслала Екатерина II. По другой — они ушли добровольно с разрешения императора Александра Павловича. Сектанты добились своего: укрывшись в горах Закавказья, они обрели возможность свободно верить и жить по-своему. Хотя и сюда проникают веяния внешнего мира — интернет с его возможностями, телевизоры и телефоны. Спутниковые тарелки не редкость в селах, особенно в домах молодых семей. А многие старики уже не могут жить без телефонов.
С телевизорами же сложилась интересная ситуация. Они у молокан не приветствуются: пользы никакой — одно зло и насилие, а молодежь всему этому учится. Сказать, что это достижение технологического прогресса у молокан под строгим запретом, нельзя, хотя несколько лет назад так и было. Тем не менее телевизоры, как правило, ставят в самых дальних комнатах, куда гости не заходят.
Есть и такие дома, где телевизоры прячут в шкафах. Можно подумать, что это — всего лишь очередная легенда о староверах, но сами молокане это подтверждают: “Кто не считает, что ему есть что скрывать, не прячут. А есть такие, что боятся, и потому телевизоры в шкафах стоят”. Когда в дом приходят гости, шкаф с телевизором закрывают.
В Фиолетово живет бабушка Полина, ей 84 года. Она наотрез отказывается фотографироваться, пишет стихи и любит смотреть телевизор. “А как же без телевизора, я свою жизнь без него уже и не представляю. Там столько умного говорят, только оттуда все и узнаю: как космос покоряют и клонов создают”. Выходит, правильно считается: не от телевизора зависит, чему учится человек, а от того, чему он хочет научиться.
Виктория ХАН
Подготовила
Елена Шуваева-Петросян