Возвращение Арама Шириняна

Армянский мир отметил 26-ю годовщину образования Нагорно-Карабахской Республики – Республики Арцах. Основные акции, как всегда, развернулись на центральной площади Степанакерта. Это общественно-политическое и эмоциональное сердце города, где в 1991 году народ декларировал свою свободу и независимую государственность. Эта площадь была построена по проекту архитектора Арама Шириняна (на снимке), благодаря которому в значительной степени сформировался национальный образ Степанакерта.

 

В 1933 году он окончил Строительный институт и работал в архитектурно-плановом управлении Баксовета и в дальнейшем в Бакпроекте. В 1944 году Ширинян был направлен в Степанакерт в качестве начуправления по делам строительства и архитектуры при Облисполкоме и проработал на этой должности тридцать лет. Все это время он последовательно разрабатывал образ армянского города. Начало было положено еще Александром Таманяном, который в 1926 году выполнил первый генплан Степанакерта. Именно Арам Ширинян со своими единомышленниками смог превратить маленький городок в столицу автономной области, которая в дальнейшем стала достойной столицей свободного Нагорного Карабаха – Арцаха. Это давалось нелегко, приходилось часто действовать наперекор бакинской власти.

По известным причинам творчество архитектора Арама Шириняна десятилетиями оставалось вне пространства современной армянской архитектуры, хотя и является ее органической частью.

Предлагаем отрывки из эссе «След на земле» о жизни и творчестве Шириняна, написанном его внучкой Адринэ Ширинян на основании архивных материалов, а также — воспоминаний близких и коллег.

 

В 1944 году у Арама Шириняна был выбор – поехать работать в разрушенный войной Сталинград или Кишинев, либо в захолустный Степанакерт. Масштабы этих городов и объем предстоящих в них работ несоизмеримы, а причины, побудившие деда перебраться в Степанакерт и принять, как потом оказалось, это судьбоносное решение, весьма прозаичны – быть поближе к родному дому, который ждал возвращения его младшего брата с войны.

Степанакерт в ту пору был небольшим одноэтажным городом, которому дали статус столицы Нагорного Карабаха. Все, что успела сделать Советская власть до войны – это построить две школы, несколько двухэтажных административных зданий и городскую гостиницу, куда и вселили новоприбывшего архитектора. Его назначили начальником управления по делам строительства и архитектуры области, или, проще говоря, главным архитектором. Отныне, долгих тридцать с лишним лет, все, что будет проектироваться и строиться в городе, да и во всей области, будет сделано либо им самим, либо под его руководством. Но это будет позже. А вначале все выглядело весьма обыденно – война наложила строгий отпечаток сдержанности на все, что происходило в стране и особенно в периферийном городке. Ни о каком строительстве гражданских объектов в то время речи не было — все силы были направлены на фронт, на победу.

Kогда после войны область впервые получила разрешение на постройку жилого дома в городе Степанакерте, Ширинян по своей инициативе разработал проект трехэтажного здания. Уже при представлении его на первичное утверждение в кабинете главы области произошел неприятный разговор.

— Я тебе говорю, что таких денег нам не выделят, – тыкал тот, следуя указу из Баку построить именно двухэтажное здание. Он явно не желал нарываться ни на какие скандалы и требовал убрать один этаж.

— Может, попробуем это пробить, – спокойно возразил Арам, игнорируя недружелюбный тон. – Три этажа это не бог весть что, а для растущего города правильнее разрабатывать перспективный проект. И в конце концов, если начальству не нравится идея трехэтажного дома, пусть оно само ее и бракует. Зачем это делать вместо них?

— Это саботаж, – гремел руководитель области модным в то время словом, пообещав даже уволить деда в случае дальнейших неприятностей, если таковые возникнут в связи с этим строительством. – Сделай так, как я сказал, и лишь потом поезжай на утверждение! – заключил беседу начальник, досадуя на этого тихого и непонятливого архитектора.

Выхлопотав в начале года для области кое-какие средства и договоренности, он крепко держался за них, действительно не веря, что этот непредвиденный проект может быть одобрен.

— Хорошо, – согласился архитектор, прекратив этот обидный и бессмысленный спор.

Это “хорошо”, сказанное сухим тоном и глядящим куда-то сквозь тебя взглядом, означает, что разговор не закончен и он к этому обязательно вернется. Так было и сейчас.

Арам уперся. Он не любил дилетантизма и был упрям, особенно когда речь заходила о его убеждениях и деле, в которое он вложил душу. С его стороны все было сделано по правилам и на совесть. К тому же он имел право на свое видение того, как должен развиваться город, и не переступал никаких профессиональных полномочий. Обдумав все с пристрастием еще раз и взвесив все за и против, он не стал ничего перечерчивать и, собрав все необходимые документы, отправился в одиночку отстаивать свою разработку.

— Там будет видно, что да как, – думал он в пути, перебирая в уме все возможные варианты и размышляя о том, как провернуть это важное для него дело.

Через две недели появился на работе как обычно, невозмутимо неся в руках тубус с чертежами:

— Ну что, утвердили? – благосклонно спросил начальник, каким-то шестым чувством угадывая, что все в порядке. – Я же говорил, переделай, и вопросов не будет. Показывай, что там у тебя.

Каково же было его удивление, когда он увидел первоначальный проект трехэтажного дома, допущенный к строительству. Он сразу оценил и незаурядный талант “безмятежного” архитектора, и его упорство и способность биться за свои идеи до конца.

К другим послевоенным разработкам Шириняна относятся номенклатурный памятник Сталину и первая правительственная трибуна.

Статуя вождя во весь рост была установлена на высоком постаменте в небольшом круглом парке, прозванном в народе «Пятачком». Больше похожий на живописный скверик, он был разбит еще давно и представлял собой два кольца зеленых насаждений вокруг декоративного бассейна. Белокаменный Сталин стоял прямо у центрального входа в парк, в стандартной шинели, заложив руки за спину.

Небольшая трибуна со сквозной фронтальной аркой, напоминающая по форме трапецию, была построена буквально через улицу, почти напротив памятника, и получалось так, что люди, стоявшие на трибуне, видели перед собой вождя, а тот в свою очередь глядел на них свысока, чуть наклонив голову. Таково было веление времени!

За оба эти сооружения Арама почетно наградили, а через несколько лет их снесли – Сталина уже после разоблачения культа, а трибуну чуть позже, во время обустройства городского центра. И все это тоже пришлось делать под руководством Шириняна. Огорчало ли это его? Трудно сказать… Он отнесся ко всему этому спокойно, скорее всего, сделав выводы о ценности наград и регалий. Его помнят человеком уравновешенным и последовательным, без лишней суеты и громких деклараций. Вместе с

тем он ни к чему не приспосабливался и был весьма принципиален во многих своих суждениях и взглядах.

Несколько позже в Степанакерте по его проекту был возведен еще один памятник – Степану Шаумяну. На том же «Пятачке», только теперь со стороны въезда в город. До этого там красовалась гипсовая скульптура спортсменки – метательницы снаряда, окрещенная горожанами «Девушка с гранатой».

— Выходит, что мы встречаем приезжих воинственно, замахиваясь на них гранатами, – сказал как-то архитектор, обсуждая статую полушутя, полусерьезно, с искоркой в серо-голубых глазах, и предложил на месте декоративной скульптуры воздвигнуть памятник человеку, в честь которого был назван город.

Потом уже на «Пятачке» установили вазоны, скамейки, обновили клумбы… Сейчас этот прилегающий к площади оригинальный парк с искусным фонтаном в центре – лицо города. Загадочный Степан Шаумян все еще встречает въезжающих, а на месте снесенного памятника Сталину выросла сосна – суровая, высокая и колючая…

 

Что касается театра, то он был основан еще до приезда Арама Шириняна. Это была постройка с деревянными перекрытиями, которая к концу сороковых имела унылый вид и требовала основательного ремонта. В дополнение ко всему, в ту пору в Баку закрыли издавна действующий там армянский театр, якобы из-за нерентабельности, а оставшимся не у дел актерам предложили перевестись работать в населенный армянами Степанакерт. Чтобы как-то умерить их недовольство, было решено выделить средства на реконструкцию здания областного театра.

Будучи некогда заядлым театралом, Арам Аванесович был знаком с театром, как говорится, изнутри и снаружи, и не понаслышке знал, каким он должен быть. Тут пригодились его прежнее увлечение сценой и тонкое понимание армянской архитектуры. Кто знает, из каких крупиц сложился тот окончательный замысел, который потом воплотился в жизнь и радовал не одно поколение жителей города.

Он принялся за дело с особым вдохновением: под видом реконструкции старого театра разработал и утвердил проект нового. По его замыслу на месте прежнего здания возвели фойе. Новый же корпус оснастили многофункциональной сценой, а в просторном зале было все как полагается – партер, амфитеатр и правительственная ложа. Строительством театра руководила Тамара Григорян, новоприбывший в Степанакерт инженер-строитель.

Облицованный мрамором и белым известняком, театр получился изящным и воздушным, как и подобает истинной обители муз. Он встречал посетителей строгим и просторным трехсводчатым порталом, а боковая колоннада, причудливо соединенная между собой арками и украшенная сверху ажурным балконом, превращала театр в одно из самых изысканных сооружений города.

Впоследствии выяснилось, что автора неоднократно вызывали в следственные органы из-за разработанных им эскизов фасадного орнамента. Кто-то разглядел в них фашистскую свастику и настрочил донос. Хотя после продолжительных бесед Ширинян сумел-таки защитить свою трактовку рисунков, разработанных на основе древних армянских узоров, но под конец все же решил их переделать, чтобы не навлекать лишних неприятностей.

Театральный комплекс строился и сдавался по частям. После окончания строительства основного здания была оформлена изящная театральная площадь с фонарными столбами, клумбами, памятником Максиму Горькому и доской почета – небольшого, искусно декорированного белокаменного трехсводчатого стенда.

В те времена театр пытался соответствовать лучшим традициям, а труппа ничем не уступала столичным. И дед с бабушкой, нарядные, стройные и молодые, вечерами шли на спектакли по контрамарке, а зрители имели при себе программки и театральные бинокли…

…Вообще-то одной из главных заслуг деда перед Степанакертом можно считать создание нового центра и его застройку. В свое время это полностью изменило образ города, придав ему самобытность, стиль и некий столичный лоск. Ведь с поры его приезда и еще долгое время визитной карточкой города являлась лишь улица Закфедерации, отстроенная в конце тридцатых и представленная во всех газетах как символ процветающей провинции. Нарядная, уютная, в два квартала, — это был своего рода проспект, по которому ходили в школу ученики и ездили на работу руководители области. Парады, демонстрации и празднества тоже проходили вдоль этого недлинного, как бы специально расчищенного, асфальтового коридора, упирающегося в “Пятачок”, налево от которого простиралась та самая широкая улица. По одну ее сторону стояли жилые дома, по другую же разворачивался необузданный лесистый склон.

Город, размеренно спускавшийся по склону холма одноэтажными домами, садами и узенькими лучами улиц, по всей своей широте выходил именно на эту окраину. Здесь он переводил дух, у рельефного зеленого оврага резко сворачивал вправо и, уже постепенно убывая, спускался вплоть до своей нижней черты. И хотя в середине 1950-х годов неспешно меняющийся город все еще вписывался в обозначенные рубежи, но уже ощущалась необходимость как-то его переосмыслить и вывести на качественно новый уровень.

Той самой необычной идеей, переставившей акценты планировки Степанакерта, стало обращение этой своеобразной окраины в центр. Замысел был столь простым и естественным, что казалось, будто город сам изначально всем своим расположением благоволил именно такому центростремительному решению, чтобы окончательно оформиться и определиться, как ему расти дальше.

Началом преображения города стало строительство нового здания обкома партии – по сути обычного типового проекта. Его задумали возвести именно на этой широкой улице, вдоль последней линии домов, а открывавшуюся перед ним просторную территорию превратить в площадь.

Будучи довольно-таки долгосрочным и многогранным проектом, планировка центральной площади включала в себя освоение и обустройство близлежащих окрестностей. Так, наряду с постройкой здания обкома Арам Ширинян занялся благоустройством лесистого склона и спроектировал там великолепный парковый комплекс, названный в народе “Нижним пятачком”. Много чего изменилось с тех пор, но и сейчас там можно встретить круглый бассейн в заросшем сквере, гармонично вписывающийся в ландшафт, или каскады покосившихся ступенек, соединяющих аллеи парка. Все это кажется органичным, спланированным, словно к этому не прилагалось особых усилий.

В конце 1950-х архитектор приступил к созданию самой площади — спроектировал многоуровневую, двухстороннюю трибуну перед правительственным зданием и как неизбежную дань тому времени – памятник Ленину, после чего стал работать над окончательным оформлением и озеленением этого пространства. Последним штрихом декорации были изящные фонари, которые он присмотрел у Дома правительства в Ереване в один из своих приездов. Он заказал и установил точно такие же перед зданием обкома в Степанакерте.

Удивительно, что после завершения всех работ площадь в одночасье превратилась в архитектурный ансамбль – и эта часть города вдруг заиграла совершенно иными красками. Все встало на свои места и заговорило в унисон – и административные здания, и памятники, и гостиница, и “Пятачок” вместе с прилегающим нижним парком. Все выглядело настолько последовательно и гармонично, как если бы это изначально задумывалось как единый комплекс…

…Другой важной работой, связанной с формированием центра Степанакерта, было строительство стадиона. Эта история начиналась скандально и без всякой надежды пробить этот, казалось бы, обычный проект.

Чувство негодования взыграло у него, да и у всех тогдашних руководителей области, когда на запрос о строительстве городского стадиона из Баку ответили надменно-категорическим отказом и в придачу насмешливо добавили: “Не видать вам стадиона как своих ушей!”

Это был вызов, принятый буквально всеми ответственными лицами. На экстренном совещании было решено никого больше ни о чем не спрашивать и решить вопрос самостоятельно, в рамках бюджета, выделенного области. А недостающие средства на это сооружение решили выбивать под предлогом обычного благоустройства территории. Его решено было построить за городским парком – «Нижним пятачком», на небольшой равнинной пустоши, куда время от времени сходились городские парни погонять мяч. Место говорило само за себя, да и потом разве области не полагается иметь свой стадион?

Изначально Ширинян подошел к этому вопросу с учетом малобюджетности предприятия и спроектировал трибуны, помещение для спортсменов и тренеров, словом — все самое необходимое. Получилось просто, без помпезности, но по тем временам это был прорыв, еще один шаг, выведший город из провинциального статуса.

Затем от площади вдоль всего городского парка проложили затейливую аллею из каскадных ступенек и скверов, ведущую прямо к парадному входу на стадион. В результате тот, находясь на отшибе, легко соединялся с центром города, становясь его органичной частью. Можно только удивляться необыкновенной находчивости, с которой архитектор справился с этой в общем-то нелегкой задачей…

 

Как-то раз, еще во время войны, дед получил известие о том, что в его запертый родительский дом проник вор. Позже выяснилось, что ничего особенного он не украл, но тогда он срочно выехал в Баку разбираться, что да как.

Порасспросив соседей, он отправился к старожилам района и, поговорив с ними, быстро вычислил негодяя. Им оказался сын одного из знакомых, живущих неподалеку. Не став жаловаться или давать делу официальный ход, Арам по-своему решил вопрос, поймав и проучив воришку. Оказалось, что этот интеллигентный человек был отнюдь не робкого десятка и при желании мог стать довольно-таки предприимчивым и постоять за себя, если надо. Тут же вспомнилась его юность молотобойца — крепкие плечи и сильные руки, но все же кажется, что сила эта шла от горечи за оскверненный отчий дом и обманутое доверие.

Именно такого рода сила и помогала ему, да и многим, стоящим рядом с ним в те непростые годы, добиться того, чтобы уже в другом областном городе, Шуши, был установлен памятник дважды Герою Советского Союза, коренному шушинцу Нельсону Степаняну, а также спасти храм Казанчецоц  от уничтожения. Именно при нем был установлен памятник «Мы – наши горы» на невысоком холме, у въезда в город Степанакерт. Сделанный из необычного для этих краев красного туфа, монумент строился почти тайно. Как главный архитектор области, он всячески содействовал этому строительству и лично организовал доставку октемберянского туфа из Армении в Карабах.

Сегодня Казанчецоц полностью восстановлен и является действующим кафедральным собором Арцахской епархии. А реставрированные “Мы – наши горы” стали символом свободного и независимого Карабаха. И только памятник Нельсону Степаняну, уничтоженный вандалами, был заново создан и установлен уже в Степанакерте…

…До середины 1970-х Арам Аванесович еще отвечал за все, что строилось в городах и селах области: проектировал дома культуры, памятники, мемориальные комплексы и жилые дома.

После ухода на пенсию перешел работать старшим инженером проектно-сметного бюро при обкоме Степанакерта и оставался там вплоть до начала восемьдесят восьмого года. Потом тихо ушел с работы, а через два месяца и вовсе покинул этот дольний мир.

А еще через полтора года в эти края пришла война.

На протяжении четырех лет на Степанакерт и на населенные пункты и села всей области падали бомбы и снаряды, безжалостно убивая людей, круша и превращая в груду развалин здания и строения – все, что создавалось с таким упорством и любовью много лет. Не пощадила война и дом Шириняна – в него попал снаряд, разрушив часть торцевой стены, охватывающей непосредственно его квартиру…

К счастью, он всего этого не увидел. Он ушел, оставив этот край устроенным, а его столицу – цветущей и благоухающей, с элегантными парками и скверами, пестрыми палисадниками у невысоких домов и родниками, площадями и памятниками. Таким он видел этот город и таким запечатлел его в наших сердцах навсегда!

Лишь через двенадцать лет после войны родственникам удалось посетить Степанакерт – город, в котором они проводили каждое лето; город, в котором когда-то было все близко – улицы, парки, скверы. Спуски, подъемы… и широкие бордюры у обочин тротуаров, безусловно, те же, что и много лет назад, а цветы узнаваемо пестры и пахучи… Да, здесь многое похоже на то, что они когда-то оставили, но вот в домах живут теперь незнакомые люди. Вот как изменился город.

На въезде в центр стоит все тот же юный Степан Шаумян с элегантной бородкой, но это уже не прежний памятник, а совершенно другой. И площадь, открывающаяся почти что за ним, с правительственными зданиями, бывшей гостиницей и роскошной трибуной, кажется такой же, как и раньше, но некоторые новшества, чуть поодаль, сделали ее просторнее и длиннее.

Перед глазами те же аллеи, мощенные неровными плитами, или покрытые шероховатым и растресканным асфальтом, как и раньше; все такие же газоны, обрамленные высокими туями. Недавно посаженные деревья издали вместе со старыми производят впечатление размытой перспективы, и только, подойдя поближе, становится понятно, как сильно поредела зеленая часть города за прошедшие годы.

А вот любимый горожанами родник “Три крана” – увы, исчез.

Это изысканное строение разрушено, а сам родник видоизменен и перенесен к зданию театра, где он когда-то, в самом начале, и находился. От всей той величавости, простоты и благородства, чем когда-то отличался замысел Арама Шириняна, осталось одно лишь название.

Зато его первая трехэтажка, с которой все начиналось, стоит и по сей день. Два первых этажа стали магазинами, а третий, верхний, кажется жилым, но это все не важно. Главное, что этот дом не сдается на милость наступающим новостройкам. Правда, когда-нибудь настанет и его черед уступить свое место чему-то другому, но это будет еще не так скоро, и его пока что не трогают.

Остался нетронутым и театр! Он стоит в центре города как некий застывший в своем времени античный храм, претерпевший забвение и трудные времена, посеревший и местами разрушенный, но все же сохранивший свое величие и красоту. Его объявили культурным достоянием города и постановили отреставрировать. Теперь он терпеливо ждет, когда люди начнут ходить туда с таким же удовольствием, как это когда-то делал его автор…

Недавно в столицу теперь уже свободной страны вернулся… Арам Ширинян! Образ архитектора запечатлен на мемориальной доске, установленной на фасаде его дома. Прямо под окнами квартиры, где он когда-то жил.

Теперь город стал глядеть на мир глазами дед, а еще глазами всех тех, кто вместе с ним тут рос, творил и оставил славный след на этой земле, чей дух живет в людях по сей день с их мыслями и воспоминаниями, чтобы все сохранить… Все ценное.

На снимках: главная площадь Степанакерта; сквер им. Кнунянца; мемориальная доска на фасаде дома, где жил Арам Ширинян; театр им. Горького.

Подготовила