В Грузии хороших людей больше, чем плохих, но их держат за горло подонки
Спецкор kp.ru Дарья Асламова отправилась из Тбилиси в Батуми, увидела турецкую экспансию и тяжело переболела ковидом
Продолжение.
АРМИЯ ШАУРМЫ
Еще семь лет назад Батуми потряс меня соединением голливудского шика и спрятанной за ним обветшалой стариной: домиками с пятнами от сырости и дряхлыми балкончиками, готовыми рухнуть, на которых вечно сушится белье. Это был плод фантазии экс-президента Михаила Саакашвили, его мечта и гордость.
Теперь это действительно, впечатляющий курорт с новенькими небоскребами (Нью-Йорк нервно курит в сторонке, — я снимала апартаменты на 44 этаже и даже на балкон боялась выходить!), набережными-парками, где занимаются бегом под дождем энергичные туристы, ресторанами на любой вкус, бурной ночной жизнью. Раньше двенадцати людей лучше не беспокоить, даже если на дверях конторы висит объявление: «Работаем с десяти».
При этом Батуми – просто местная стройка века! Только не грузинская, а…турецкая. Почти все ценные активы: апартаменты, гостиницы и рестораны – принадлежат туркам, которые обустраивают Аджарию именно для себя любимых. Также вовсю процветает их мелкий бизнес – от кебаба, шаурмы, магазинов до «массажных салонов» (уютных маленьких борделей, куда уставших от жизни мужчин весело зазывают проститутки из Таиланда).
Турция финансирует мелкий турецкий бизнес в Аджарии, — говорит председатель Альянса патриотов Грузии Давид Тархан-Моурави. – Например, такой маленький распространенный бизнес, как шаурма.
А в чем смысл? – удивляюсь я. – Это же ерунда. Какой-то киоск с фаст-фудом.
Это не ерунда. Вы никогда не удивлялись бесчисленному количеству мусульманских закусочных в России, Грузии или в Европе? Это убыточная работа. Столько шаурмы и кебабов просто не могут приносить прибыль. И они не в прибыли. Существуют гранты (это чисто подарок), долгосрочные низкопроцентные или вообще беспроцентные кредиты, которые Турция выдает своим бизнесменам, решившим работать в Грузии. Главное условие – нанять двух грузин на работу, чтобы два местных человека зависели от работодателя-турка. Турция выдает субсидии на арендную плату и на содержание двух сотрудников-грузин. Только в таком случае шаурма приносит какие-то деньги. А если хозяин забегаловки еще и женится на местной женщине и получит гражданство (а такая задача ставится), так вообще молодец. Да еще и местные власти помогают. Только при Саакашвили более 37 тысяч человек получили гражданство под предлогом, что они грузины по происхождению.
Но самая главная цель Турции – пропаганда ислама. В Аджарии очень много бедных людей. Вот рождается ребенок. Приходят проповедники в дом и предлагают сто долларов в месяц, если ребенку сделают обрезание, и он станет мусульманином. Потом он бесплатно будет ходить в турецкий детский сад, в турецкую школу, где не соблюдаются стандарты нашего министерства образования, а потом его заберут в Стамбул в университет. Эти студенты из Стамбула никогда не возвращаются программистами или химиками. Нет! Только в качестве проповедников ислама, поскольку получают религиозное образование.
То есть, как в старые недобрые времена, Турция готовит новых янычаров, — замечаю я.
Верно. Мы не против ислама. Но эти люди в реальности – солдаты Османской империи.
А политолог Гулбаат Рцхиладзе считает, что в Аджарии не просто солдат, но и командиров готовят:
В Аджарии рождается куда более жесткий вариант ислама, чем в традиционно мягкой Грузии. Аджарские грузины и в Сирию ездили воевать, и угрожали оттуда нашим мусульманам, что они отправятся в ад как неверные. Отец одного из этих ребят даже дал интервью, где утверждал, что его сын прав, как истинный салафит. Россия пока демонстрирует что-то вроде ступора. После того, как явный враг Саакашвили потерял власть, ее внимание притуплено. Но прямой враг лучше скрытого. Русским кажется, что против американского влияния можно использовать турецкое, забывая, что Турция – это нож, который в любой момент повернется против тебя.
У Аджарии удивительная и трагическая судьба. Именно сюда пришел апостол Андрей Первозванный и, по легенде, здесь похоронен апостол Матфей. В IV веке Грузия приняла христианство через Аджарию. Турки, захватившие страну в XVI веке, мечом и кровью насадили ислам и выжигали виноградную лозу как символ крови Христовой.
Еще один невероятный факт. После распада СССР в 1990-х годах в Аджарии при главе автономии Аслане Абашидзе и по его личному примеру произошло массовое крещение грузинских мусульман. Некоторые из них даже стали священниками. Еще семь лет назад жители Аджарии с гневом и страстью рассказывали мне о Кровавой горной речке, куда триста лет назад турки сбрасывали христиан, отказавшихся принять ислам. Сейчас об этом не любят вспоминать.
В Аджарии люди теперь молчат, — замечает политик Ирма Инашвили. – Они работают, и эту работу дают им турки.
Все последние годы официальный Тбилиси твердит, что Турция – это чуть ли не исторический друг наш и союзник, — говорит председатель Альянса патриотов Грузии Давид Тархан-Моурави. — Это абсолютная глупость. Турция – единственное государство, которое после завоевания Грузии взымало дань не только деньгами, но и живыми людьми. Девочками, мальчиками, женщинами, которых продавали на стамбульском базаре. Возьмем хотя бы последние сто лет, когда 33% наших территорий отошли Турции. Никогда у нас не будет мирных взаимоотношений. У нас были дебаты на тему: кто лучше для Грузии – Россия или Турция? Один историк хорошо сказал: «Двести лет назад одна часть Грузии оказалась в Российской империи, а другая – в Османской. И мы можем сравнить. Мы – это те, кто оказались в России, и мы остались грузинами. А вот те, кто попал под власть Османской империи, поменяли религию, почти забыли родной язык, у них турецкие имена и фамилии, и менталитет у них турецкий». Если Грузия не построит добрых, честных отношений с Россией, наше будущее иллюзорно. Мы исчезнем.
О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ
В Грузии со мной случилась огромная беда: я заболела тяжелой формой коронавируса. В стране, охваченной эпидемией дельта-штамма, были отменены все ограничения. Чего не сделаешь ради туризма! Когда меня, задыхающуюся от кашля и всю в липкой испарине, возили в «скорой помощи» в Батуми от больницы к больнице в поисках места, врачи объяснили:
- Вот у вас в Москве сколько народу проживает? Миллионов двадцать со всеми приезжими. И когда в Москве 5000 заболевших, то сразу крики о пандемии. У нас в Грузии всего 2,5 миллиона человек осталось (миллион уже выехал), и до 6000 заболевших каждый день. Это катастрофа! Людей класть некуда! Когда сняли все запреты, начались свадьбы по пятьсот человек. Треть после сразу заболевает. Потом похороны. Опять пятьсот человек. Люди плачут: заберите в больницу! А куда мы их заберем? К себе домой?
Мой пост о болезни, которым я поделилась в фэйсбуке с друзьями, вызвал настоящее информационное цунами ненависти в маленькой стране, показавшее, какая пропасть разверзлась между русскими и грузинами. «Благородные» горцы слали мне фото гробов, желали гореть в аду «ватному отродью», «путинской шавке» и «русскосвинье», молились о том, чтобы вирус прикончил меня, но не быстро, а так, чтобы помучилась, планировали, что они будут делать на моей могиле (очень красочные описания, но, к сожалению, не процитируешь), искали мою больницу, чтобы вышвырнуть меня оттуда, как Познера из гостиницы, писали коллективные письма в органы власти с требованием меня немедленно арестовать. Словом, резвились от души. Замечу: не «боты», а реальные люди, многие с высшим образованием и замечательно владеющие русским матерным языком.
Я много раз замечала, что любовный слог, обычно, беден и невыразителен, а вот подлинная ненависть изобретательна и иногда просто великолепна в сравнениях и метафорах. Как у большинства журналистов, у меня профессиональный иммунитет против оскорблений незнакомых людей. Пока была в силах, даже развлекалась, читая эти послания из ада недочеловеков. А потом больничная палата, капельница и кислородная маска отрезали меня равно от и от ненависти, и от любви.
Люди в российских соцсетях сначала ошалели от этой своры бешеных собак. В русской душе всегда теплится романтичный образ гостеприимного грузина с широкой душой, сидящего за столом с кубком вина в руках и поющего грустные песни. Они ничего не знают о «поколении Саакашвили», которое воспитывалось в атмосфере свирепой русофобии, ревущей из каждого утюга. Молодые люди, когда-то в восторге внимавшие речам грузинского фюрера, уже давно стали взрослыми и дорвались до политики. Да, их всего 20-25%, но именно их боится большинство порядочных людей.
И еще одна любопытная деталь. Когда русские люди, возмущенные этой травлей и оскорблениями в адрес целой нации (я была лишь предлогом), выразили протест в фэйсбуке, их немедленно «забанили», т.е. лишили права слова. Как моего друга, военного политолога Влада Шурыгина, который написал о «набежавшей волне благородных грузин с пожеланием Даше сдохнуть побыстрее и площадным матом». Кстати, грузинский новояз «русскосвиньи» фэйсбук счел вполне приемлемым.
Но там, где ненависть, всегда есть любовь. Сколько больших и маленьких людей в Грузии боролись за мою жизнь! Врачи, медсестры, политики, бизнесмены и просто хорошие люди. Кормили, спасали, лечили. Поверьте, если б грузины из Тбилиси и Батуми не встали на мою защиту, меня бы уже не было в живых. Хороших людей всегда больше, чем подонков, но обидно, что как раз подонки держат грузинское общество за горло.
«ЕВРОПА УЖЕ НАША»
Черноморское побережье Турции. Еще слабая и почти не умеющая ходить, я пересекла грузинско-турецкую границу. Ночь. Ураганный ливень, бьющий в стекло машины. Я не могу говорить из-за одышки. Сатурация (уровень кислорода в крови) резко падает до 90. Меня трясет от лихорадки. В каком-то кафе, где на меня и мужа пялятся в изумлении, мы едим кюфте — фрикадельки из баранины. Это моя первая еда после больницы, и я успею ее возненавидеть за три дня безумного путешествия через всю провинциальную нетуристическую Турцию. Ничего, кроме кюфте и кислого молока (что-то вроде йогурта) здесь не едят.
«Найди гостиницу», — твержу я мужу, дрожа от холода. Навигатор ведет нас к приличному отелю. Мы стучимся в закрытую дверь, и нам открывает удивленный мужчина в тапочках. Явно, что мы здесь первые иностранцы. С трудом мы объясняем, что нам нужна комната. Он пишет на телефоне: «Вы женаты?» «Да». «Предъявите документ. У нас есть моральные принципы».
Я нервно хохочу. Муж предъявляет свидетельство о браке на хорватском и русском языках. Хозяин его внимательно изучает. Потом пишет на телефоне: «Вы неверные?» «Мы христиане». «Снимите обувь, чтобы не осквернить наш дом». Безумный диалог! И мы, босые, входим в гостиницу. Деваться некуда. И при этом мы единственные гости!
Муж контрабандой проносит в гостиницу грузинское вино и мои любимые батумские персики. Только теперь я понимаю, почему турки с такой охотой ездят в Грузию, в Батуми и скупают там недвижимость. Вот где можно оторваться! Казино, бордели, вино, рестораны, ночная жизнь. А в черноморской Турции царят строгие нравы, на каждом шагу мечети и портреты Эрдогана. И главная загадка: множество абсолютно пустых, новеньких, многоквартирных домов. Загадка разъяснилась на турецко-болгарской границе. Как и турецкие планы.
На границе с ЕС мы попали в ад. Тысячи машин турецких гастарбайтеров, возвращающихся в Европу после летнего отдыха. Шестнадцать часов ожидания на сорокаградусной жаре! От скуки я искала глазами европейские лица. Хоть с кем-то поговорить! Нашла семью белокурых немцев (это я так думала!), говорящих по-английски. С холодным выражением лица отец семейства объяснил, что болгары специально не пускают турок, и это не в первый раз.
Я их всех ненавижу!
Но…вы же немец?!
Наполовину, — усмехнулся он. – Я родился в Германии. Моя мать немка, отец – турок. И воспитывали меня в европейском духе. Только став взрослым, я понял, что турецкая кровь сильнее. У немцев вода в жилах, а не кровь.
С интересом смотрю на нового знакомого, типичного арийца с виду. Этакий белокурый бестия.
Может, вы мне решите загадку? Для кого все эти огромные пустые дома на побережье?
Для нас. Я уже купил себе квартиру в таком же доме. Выйду на пенсию и перееду сюда, а мои взрослые дети, которых я каждое лето привожу в Турцию, останутся в Германии и продолжат наше дело.
Какое дело?
Возвращение в Европу. Посмотрите на европейцев, — они вырожденцы. Жадные, жалкие, трусливые. И при этом ненавидят мигрантов, не пускают несчастных мусульман, которым нужен лишь клочок земли и кусок хлеба.
По-моему, Меркель пустила их достаточно.
Нет! – внезапно вспыхивает мой собеседник. – Немцы пустили их, но ненавидят. И они будут наказаны. Землю заслуживает только тот, кто ее может взять. А мы ее взяли. Вы ведь русская?
Как вы догадались?
Яркая внешность и решительный вид. Вы же к нам сами подошли. Вот русские сумели отбить у нас Крым. Если ослабнете, мы у вас Крым заберем. Игра истории, которая сейчас на нашей стороне. Посмотрите на тысячи машин, ждущих в очереди. Европа уже наша. И без единого выстрела. Миграция и демография – вот наше оружие. Так что может уже у моих детей будет домик в Крыму.
