“В детстве бабушка рассказывала мне о трагедии 1915 года…”

В Национальной галерее открыта ретроспективная выставка произведений замечательного Артиста – Ара Шираза (1941-2014). В экспозицию включена пластика мастера, мало известная зрителю. Еще менее знакомы графические листы — эстампы. При том что Шираз был одним из самых активных и динамичных представителей своего поколения, это, пожалуй, первая выставка, представляющая весь его творческий путь.

Ара Шираз имел замечательных родителей — Ованеса Шираза и Сильву Капутикян, которые с ранних лет заложили в сына всю любовь к родной земле и к той, что осталась там, в Западной Армении. “Еще в детские годы бабушка рассказывала мне о трагедии 1915 года. И тогда уже, думаю, я понял, что означает потерять отчий дом, родную обетованную землю”, — сказал он как-то. Духовная сила родной земли питала его искусство с первых шагов. Он чувствовал и мыслил как истинный армянин. Творческий путь Арамазда — именно так назвали его при рождении — начался в середине 60-х годов с мощных крепких торсов и портретов, объединенных общим густым драматизмом. Скульптуры, созданные им, были немногословны, как сам автор. Он вкладывал в них все свои чувства, и слова казались излишними. Этакие сгустки бурлящих эмоций, скованные брутальной формой.
Он был бунтарем все студенческие годы. Крепыш с пронизывающим «сканирующим» взглядом упрямо гнул свою линию, свое видение формы. В итоге умудрился в самые соцреалистические годы ни разу к этому самому «изму» не обратиться. Где-то в середине 60-х он затеял необычную по форме серию «голов» из старой армянской утвари – кувшинов, каких-то чайников, других сосудов. Получились «портреты» гротескные, выразительные, все с характером.
Это не было стилизацией или пустой игрой, но проникновение в самую суть материала. Этакая прелюдия к зрелому творчеству, свободному в выборе тем, стилистики, материала. Кстати, Шираз как истинный новатор любил экспериментировать и часто отливал портреты не только из привычной бронзы, но даже из бетона, «облагороженного» металлической стружкой. Он также любил шамот, чугун.
Ара определенно был лидером своего поколения. Так было в то время, но оказалось, что и много позже его вряд ли кто-то обошел. Мало кто из скульпторов оказался таким цельным и системным, как Шираз. Скульптурные лики художников Рамшаджяна, Кочара, Вруйра, Харазяна, Роберта Элибекяна, а также Параджанова и несколько других среди наилучших в армянском искусстве. (Под его портретом Пикассо мог бы подписаться сам великий испанец.) В принципе они, можно сказать с уверенностью, вещи мирового уровня, но о них, к сожалению, мир не знает. Мы совершенно не умеем представлять и раскручивать свое искусство. Особенно скульптуру.

С годами Ара Шираз стал художником-философом, художником-публицистом. Появились такие пронзительно громкие работы, как “Сумгаит” — какая-то мерзкая жуткая тварь-монстр, вгрызающаяся в человеческую плоть. Ара откликался на самые больные, царапающие проблемы общества: геноцид, землетрясение, Карабах. Едва ли не в каждой работе проглядывалась предельно сжатая философема, обращенная в пластическую форму. Ни одна работа Ара Шираза не оставляет людей равнодушными так же, как и поэтические строки его родителей.
Проходили годы. Шираз становился более раскованным, чувства бурлили в нем, переливались через край. К его своеобразному, глубоко личному реализму прибавились новые черты, он стал работать в смешанной технике, включать в композиции старые поржавевшие инструменты: клинья, гвозди и т.д. Стал использовать арматурную проволоку катанку, что прибавило работам подтекст иного свойства: кажется, что это оголенные, наэлектризованные комки авторских нервов.
Многие монументальные работы Ара Шираза стали органичной частью ереванского пространства. Вот только некоторые: потрясающий памятник Паруйру Севаку, декоративный “Орел” на фасаде гостиницы “Двин” (будем надеяться, что новые хозяева гостиницы найдут для него достойное место), еще один “Орел” на Каскаде, памятник Мясникяну, надгробный портрет Сергея Параджанова, Зоравар Андраник и другие.
Наряду со скульптурой в экспозиции представлена графика Шираза. В 1962 году, оказавшись с Робертом Элибекяном в Доме творчества в Дзинтари, он стал делать эстампы. И пристрастился. Даже приобрел печатный станок (или два станка) и вволю поработал, пробуя различные техники и способы печати. Особенно продуктивной оказалась монотипия. Увы, увлечение длилось относительно недолго, но то, что он успел сделать, чрезвычайно интересно и добавило новую грань к искусству армянской графики нового времени. На выставке представлены десятки листов – глаз не оторвать.
В экспозиции представлен эпизод с участием Шираза, снятый Параджановым к «Цвету граната». Увы, в фильм он не вошел.
Убежденный концептуальный патриот — иначе и быть не могло при таких родителях — Шираз не раз ездил за рубеж, в частности в Штаты, устраивал выставки, получал заманчивые предложения, но был непоколебим. Был уверен, что его место именно в Армении. “Жизнь — это остров, к которому приплываешь, живешь и удаляешься. Я знаю, что наша сказка имеет продолжение, она вечна, и я живу на том острове-сказке, которая зовется Арменией”. Он не изменил ни острову-сказке, ни искусству, ни традиции, ни памяти. Потому что он был большой мастер — Арамазд Шираз, сын Ованеса и Сильвы. И иначе быть не могло. Таким он и останется в национальном искусстве и в памяти современников.
Остается добавить, что выставка в Национальной галерее сделана с величайшим старанием и любовью. Это свидетельство высокой оценки творчества Ара Шираза.