Сооснователь Moderna, миллиардер Нубар Афеян заново изобретает научное предпринимательство

Соучредитель и председатель совета директоров американской компании Moderna Нубар Афеян стал миллиардером благодаря производству вакцины от коронавируса. С момента запуска своей венчурной фирмы Flagship в 1999 году Афеян помог основать около 70 компаний. Ныне состояние 59-летнего Афеяна оценивается в 2,9 млрд долларов США.

Отдавая должное деловой энергии и хватке нашего соотечественника, авторитетное американское издание Forbes посвятило ему развернутую статью, повествующую о том, «как иммигрант из Ливана армянского происхождения сближает науку с бизнесом и заново изобретает научное предпринимательство». Автор статьи – обозреватель Forbes Эми Фельдман.

Не давая покоя своим исследователям, Афеян, основатель венчурной фирмы Flagship Pioneering и председатель совета директоров Moderna, постоянно задает вопросы, начинающиеся с сакраментального «что, если». Например, такие: что, если микроорганизмы, которые живут в нашем кишечнике, могут помочь вылечить рак? Что если красные кровяные тельца могут переносить лекарства вместе с кислородом? Что если не все вирусы вредны? И что, если, задался он вопросом лет 10 назад, матричная РНК (мРНК) может стать основой терапии?

«Я сказал: «Ты сумасшедший, это никогда не сработает», — вспоминает генеральный директор Moderna Стефан Бансель о своих первых разговорах на эту тему с Афеяном в 2011 году. Но Афеян «использовал все свое обаяние», и Бансель, который тогда был гендиректором французской биотех-компании BioMérieux, в конце концов согласился приехать в офис Moderna.

«Гениальность Нубара проявилась в том, что он не пытался навязать мне эту идею. Вместо этого он убедил меня, что она может изменить мир, и что риск стоит того», — говорит Бансель.

Благодаря своей мРНК-вакцине от COVID-19 Moderna стала именем нарицательным в борьбе с коронавирусом, а ее годовая выручка составляет более $11 млрд при рыночной капитализации, приближающейся к $100 млрд, отмечается в статье. Однако Афеян рассчитывает на то, что Moderna — это не разовый невероятный успех, а всего лишь один из десятков проектов, работу над которыми он вел в компании Flagship в американском Кембридже на протяжении последних 20 лет.

Посредством венчурной компании Flagship, (объем активов – $17 млрд), которая находится на стыке венчурного фонда и инкубатора со специализацией на дорогостоящих научных проектах, Афеян реализует идеи в области биотехнологий, здравоохранения и сельского хозяйства. Благодаря этому, констатирует Forbes, он создает и развивает по шесть или более компаний каждый год. Большинство этих компаний начались с упомянутых вопросов «что, если… ?».

«Каждая из наших компаний рождена, чтобы стремиться к тому, чего достигла Moderna, — сказал он Forbes во время интервью в офисе Flagship в Бостоне с видом на реку Чарльз. — Почему бы не поверить, что вы действительно можете изменить мир в той конкретной области, над которой вы работаете?».

Каждая из примерно 70 компаний, основанных при содействии Афеяна с момента запуска Flagship, начиналась лишь с озвученной в инкубаторе идеи, отмечает Forbes. Если идея оказывается достаточно многообещающей, Flagship инвестирует в нее, и какое-то время новый проект выступает как дочерняя компания, находящаяся в полной собственности Flagship. Лучшие из этих дочерних компаний в конечном итоге привлекут внешних инвесторов, прежде чем (если повезет) станут публичными. На данный момент этот завершили процесс 30 компаний Афеяна.

На сегодняшний день Moderna является крупнейшим «выпускником» этой системы. Среди других, по которым идут торги на бирже, упомянуты Denali Therapeutics (рыночная капитализация — $6,3 млрд, работает над лечением нейродегенеративных заболеваний), Quanterix (рыночная капитализация — $2,1 млрд, производит инструменты для измерения белков, чтобы выявлять и лечить болезни) и Rubius (рыночная капитализация — $1,3 млрд, использует красные кровяные тельца для лечения рака и аутоиммунных заболеваний).

Корни и крона

Как и многие армяне, семья Нубара Афеяна много раз переезжала из страны в страну в поисках убежища. По его словам, пишет Эми Фельдман, во время геноцида армян в 1915-1916 годах, когда были убиты 1,2 млн армян-христиан, живших в Османской империи, дед и двоюродный дед Афеяна по отцовской линии дважды были принудительно переселены. Во второй раз немецкие офицеры, проводившие депортацию, заметили, что у его деда голубые глаза, и он говорит по-немецки, и помогли семье выжить.

«Немцы их пожалели, — говорит Афеян. — Несмотря на политику правительства, офицеров, которым приходилось выполнять эти приказы, возмущало то, как целые поезда увозили людей на смерть».

Дед Афеяна бежал в Болгарию, где родился его отец. Несколько лет спустя, когда в Болгарии был установлен коммунистический режим, Афеяны бежали в Грецию, а в начале 1950-х годов обосновались в Ливане. «Его жизнь была похожа на мою нынешнюю. Он был из другой страны. Ему постоянно приходилось доказывать, на что он способен», — говорит Афеян. В Бейруте он прожил 13 лет, с рождения до августа 1975 года, когда ему вместе с родителями и двумя старшими братьями пришлось переехать в Канаду, спасаясь от гражданской войны.

Окончив Университет Макгилла, где он изучал химическую инженерию, Афеян получил степень Ph.D. по биохимической инженерии в Массачусетском технологическом институте в 1987 году. Его поразила случайная встреча с сооснователем Hewlett-Packard Дэвидом Паккардом на мероприятии Национального научного фонда в Вашингтоне в 1985 году. Паккард, который умер в 1996-м, называл себя инженером нового типа, смесью предпринимателя и изобретателя. «Я был буквально зачарован, — говорит Афеян. — Я стал изучать все, что только мог, о том, как создавать компании».

Параллельные миры

Получивший гражданство США в 2008 году, Нубар Афеян считает, что своей готовностью рисковать и плыть против течения обязан именно иммиграции. «Смелость, которая, на первый взгляд, нужна для этих решений, зиждется на том, что я лишен опоры, — говорит он. — Отчасти это — внутренняя готовность к дискомфорту и отклонениям от плана».

Афеян называет свою модель «параллельным предпринимательством», подразумевая, что хочет основать сразу несколько компаний, не одну или две, а шесть-восемь. Свои достижения он использует, чтобы привлечь новое финансирование. Так, в июне текущего года Flagship привлекла $3,4 млрд в новый фонд — огромная сумма даже с учетом того, что инвесторы охотно вкладываются в биотехнологии и медицину. С новым капиталом Flagship все больше инвестирует в медицину, сельское хозяйство и продукты питания. Кроме того, компания создает новое подразделение, которое будет специализироваться на превентивной медицине, — это более персонализированный, предсказательный тип профилактического здравоохранения, а также защита от возможных новых инфекционных заболеваний. Без пандемии, говорит Афеян, «мы, вероятно, не были бы так одержимы этой идеей, как сейчас». «В биотех-индустрии вероятность, что любой отдельно взятый продукт окажется удачным, очень мала, так зачем вкладывать миллионы долларов и многие годы жизни в один продукт? — говорит Афеян. — Moderna привлекла $1 млрд, и это, мягко говоря, вызвало скептицизм. Люди говорили: «Как вообще кто-то дает вам деньги?». Вакцина была разработана через два дня после [публикации геномной последовательности коронавируса]. Что важнее? Вакцина или платформа? Сегодняшний инвестор считает, что вакцина. Я до конца своих дней буду верить, что это платформа».