“Сказали, будут травить”

Беженцев из Баку, проживших на одном месте 30 лет, выгнали из дома под предлогом борьбы с насекомыми, пишет «Новая газета» (11.11.18).

Борис Айрапетян выглядывает из окна второго этажа старенького корпуса гостиницы «Алтай» на северо-востоке Москвы. В красном свитере крупной вязки, с длинными волосами и черной с проседью бородой Айрапетян похож на художника. Можно подумать, что за его спиной уютная студия. Что он только что положил кисть, отошел от мольберта, съел кусочек душистой бастурмы и пригубил гранатового вина. В действительности Борис — бывший главный энергетик стройуправления, который 30 лет живет в простом гостиничном номере. Последние три дня — без возможности выйти. Еду Айрапетяну и еще двум семьям приносят их родственники и другие беженцы из Баку, живущие по соседству. Бакинцы поднимают еду в окно на веревочке.

-Охрана заперла подъезд! — разводит руками Борис.
Рабочие (во всем здании идет ремонт — здесь будут апартаменты «Алтай») кивают на окно без рамы и мачту строительного подъемника. Подсказывают: «Мы вот так залезаем».
— Э, вы куда! — останавливает нас агрессивный охранник Андрей Валерьевич. Заметив, что мы разглядываем бейджик с его именем, успевает убрать его в нагрудный карман. — Сейчас полицию вызову!
К прогалу в стене подходит сам Борис. Рассказывает:
— Нас привезли сюда в 88-м, после погромов в Баку. В гостиницу попали по направлению. Потом эти направления продлевали. Сначала на неделю, потом на больше, а потом вообще бессрочное дали. Потом вышло решение исполкома Моссовета, которое узаконило пребывание в гостиницах и общежитиях Москвы «граждан, вынужденно покинувших Азербайджанскую ССР».
Пока мы, задрав головы, слушаем Айрапетяна, один из рабочих по просьбе охранника изнутри заколачивает все окна на втором этаже — чтобы мы не пробрались в номера бакинцев через другие комнаты.
Борис предусмотрительно спешит:
— В конце девяностых нас попытались расселить. Есть такой поселок Востряково, и нормальных людей оттуда переселяли, потому что он находится в санитарно-защитной зоне завода железобетонных изделий. А нам предложили их квартиры. Хотя они там не успевали подоконники протирать от цементной пыли. Но беженцы соглашались, и я тоже согласился, уже оформлял документы, а потом прочитал в договоре, что я по первому требованию буду обязан освободить новое жилье. Как это так? Нам Шохин, когда был министром труда РСФСР, обещал компенсации за потерянное жилье в Баку. Мы ничего не получили. И тут тоже — «по первому требованию»… Я отказался. Мы — и не мы одни — остались жить здесь. В 2003 году получили российские паспорта. Больше вопрос переселения не…
За спиной Бориса зажужжал шуруповерт.
— Ребята, меня заколачивают! — крикнул нам Айрапетян и успел выбежать в коридор, прежде чем строитель припечатал дверь доской.
Окончание истории мы выслушали по телефону (окно в комнате не открывают, чтобы ее не выстудить):
— До сих пор мы жили нормально. Но недавно у гостиницы сменился собственник и был назначен новый директор. Месяц назад в здании начался ремонт. Нас стали прессовать. Сначала отключили воду. А в пятницу 9 ноября пришел директор со своей сворой. Сказали, что будут обрабатывать комнаты лекарством от клопов, тараканов и мышей. Сказали, что готовы снять нам номера в другой гостинице, чтобы мы пожили там пару дней, потому что лекарство ядовитое. Мы что-то заподозрили и остались ждать у гостиницы. Часов через пять мы поднялись и нам заявили — кажется, это был представитель дирекции, — что мы должны принести разрешение от нового собственника или искать другое жилье. А мы даже не знаем нового собственника. У нас есть решение суда о факте постоянного проживания. В паспортном столе нам говорили, что оно подтверждает, что мы законно проживаем на данной площади.
— Окольными путями мы все-таки прошли к себе в номера, — продолжает Борис. — Закрылись, переночевали. А когда проснулись, обнаружили, что у нас во всех щитках обрезали провода. Мы не можем выйти, потому что не сможем вернуться. Так уже было: Игорь Аваков отправил сына в магазин и его не пускали обратно, пока мать не закатила истерику. Мальчик из-за этого вчера и сегодня не ходил в школу. У него сахарный диабет, а теперь еще и простуда — холодно.
Борис через газету просит передать генеральному прокурору России Юрию Чайке и министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву, чтобы они приняли меры и оградили беженцев «от выходок директора гостиницы».
— Я не могу выйти из корпуса, чтобы отнести заявление. Пусть это будет мое официальное обращение, — говорит Айрапетян.
Участковый полицейский Николай Зубков, к которому бакинцы уже обращались, назвал решение суда «бумажкой». «У них право собственности», — сказал Зубков. «А у меня право здесь жить», — ответил Айрапетян.
— Я понимаю, что они страдают, но мы тоже страдаем! — говорит бригадир строителей Саша. (Саша постеснялся произнести фамилию. Так объяснил: «Потому что она нерусская».) — Юридическое основание у них есть? Тогда не знаю, кто виноват… В мире много чего несправедливо, дорогой. Если восстанавливать справедливость, постареешь быстро!
Генеральный директор гостиницы «Алтай» Сергей Кондратенко по телефону отказался высказать свою позицию в этом конфликте. «Всего наилучшего», — был весь его комментарий.

Юридическую поддержку семьям оказывает «Гражданское содействие» — благотворительная организация помощи беженцам и мигрантам. С бакинских армян почти 30 лет назад и началась ее история. По данным комитета, конфликты между бывшими советскими общежитиями, перешедшими в частные руки, и семьями беженцев с Кавказа возникают регулярно.
Кроме Бориса Айрапетяна (64 года) на втором этаже пятого корпуса гостиницы «Алтай» без света, воды и тепла продолжают оставаться: Игорь (55 лет) и Гурик (16 лет) Аваковы, Стелла Арутюнова (54 года) и Александр Аракелян (48 лет).
От «НВ». «Ситуация, с которой столкнулись бакинцы в Москве, если и не полностью, то весьма схожа с той, в которой оказались переселенцы из Баку, по сей день проживающие в Ереване и областях Армении. С той лишь разницей, что здесь никто насильственно не лишает их жизненно необходимых воды, света и газа. И в самом прямом смысле – не «вытравляет» с насиженных мест. Другое дело, что «места» эти – изначально не пригодные для длительного проживания, — давно уже пора либо капитально реконструировать, либо отправить под снос, предоставив людям альтернативное жилье. В связи с чем многие из экс-бакинцев сами мечтают покинуть эти территории! Ведь люди не живут, а прозябают в бывших общежитиях – в крохотных комнатушках, с санузлом в конце коридора, и моются в предбанниках все той же небольшой жилплощади. Комнаты – да и сами здания — зачастую нуждаются не просто в ремонте, а в капитальной реконструкции. В лучшем случае речь о тотальной сырости, в худшем – об аварийности 4 степени, при которой здание подлежит уже сносу!
Увы, от всех призывов внять мольбам и найти выход из ситуации, предоставив мало-мальски сносное жилье, чиновники отмахиваются: мол, есть проблемы поважнее!.. Меж тем в декабре этого года исполнится 30 лет с момента разворачивания насилия в отношении армян в Баку. Так может по этому – «юбилейному» поводу, — новые власти города, да и республики в целом, уделят-таки должное внимание данной категории соотечественников? В конце концов, как минимум неприемлемо, что в большинстве своем бывшие бакинцы по-прежнему чувствуют себя изгоями…», — поделилась мнением бывшая беженка Ася Цатурова.