Правда и ложь о Северном проспекте

12 лет назад было завершено в основном строительство Северного проспекта. Он почти сразу стал центром ереванской уличной жизни, полюбился людям. Казалось, давно успокоилось общественное мнение, касающееся этой важнейшей улицы. Она нравится большинству ереванцев и приезжих. Недавно в Национальном собрании прошли слушания по вопросу предполагаемых нарушений прав владельцев собственности и коррупционных проявлениях, возникших в связи с реализацией программы Северного проспекта. Слушания, конечно же, были инспирированы НС, иначе как бы проникли в зал заседаний жалобщики, те, которым кажется, что с ними в начале 2000-х обошлись несправедливо. Также в НС демонстрировалась фотовыставка, «доказывающая» незаконные действия властей и жестокость полицейских в зоне освоения. Общественное телевидение Армении оперативно отреагировало на слушания и выдало леденящий душу сюжет. Говорили о том, что в то время тотально были нарушены права потерпевших собственников и соответственно человека, что более трех тысяч человек (!?) уже почти 20 лет лишены жилья под прикрытием «приоритетных общественных интересов», что вначале должен был быть закон, обсужденный с жителями-освоенцами, а только потом постановление правительства. Историю с освоенцами под конец назвали государственным рэкетом и собираются продукт слушаний передать в полицию.

Почувствовав запах жареного, в сетях и СМИ взбодрились дилетанты. Началась новая волна оценок Северного проспекта. Он и безликий, и банальный, и бездарный: здания – «бетонные уродцы» (где авторы усмотрели бетон, непонятно, здесь повсюду туф и стекло). Кто-то насчитал, что снесли 48 памятников (!?), что Северный проспект не понравился какому-то московскому профессору архитектуры, сказал, в любом городе мира встретишь такое. Глупость. Ну бог с ним, с профессором, но нам зачем перевирать? Прямо белены объелись. Бросилось в глаза явное желание НС политизировать эпопею с Северным проспектом, уже давно ставшим изюминкой столицы, излюбленным местом тусовки ереванцев и приезжих. Даже варчапет Пашинян прогулялся тут с Ангелой Меркель. О прочих высоких гостях можно не говорить. В качестве убийственного аргумента теледеятели показали фрагмент выступления второго президента Р.Кочаряна, который говорит, что Северный проспект надо построить в возможно короткий срок. Собственно, так и случилось. Что в этом плохого?
Напомним для пущей ясности историю вопроса. Идея Северного проспекта появилась у Александра Таманяна и фигурировала на первом Генплане города 1924 года и всех далее разработанных. Не будем разбираться, почему они не осуществлялись в течение десятилетий. Причины разные. Проводились конкурсы, да все безрезультатно. Со временем обширная территория все больше обживалась и уплотнялась, застраивалась различными постройками, часто незаконными. Образовался «крысятник», где большая часть жителей томилась в неблагоустроенных условиях, без нормальных коммуникаций. Вопрос Северного проспекта был реанимирован в 1999 году главным архитектором столицы Н.Саркисяном и нашел понимание и поддержку властей. Группа ведущих архитекторов подготовила эскизный проект Северного проекта, который был одобрен градсоветом мэрии. В ноябре 2000 г. появилось соответствующее постановление правительства. Реализация грандиозной в масштабах Еревана государственной программы предполагало соучастие государственных и частных средств. Это был первый подобный опыт. Когда начался процесс отчуждения территорий, то тут же стало понятно, что требуется решение запутанного комплекса вопросов, связанных с освоенцами.
Такой нестандартной модели освоения массива старой застройки не было и в советские годы. Многое решалось с ходу. На этих гектарах сфокусировались и схлестнулись интересы жителей, государства и мэрии. Страсти разгорелись, как только люди узнали о программе Северного проспекта. К началу работ и вовсе все кипело и клокотало. Основная печаль – нежелание менять район проживания. Только центр, и точка! Изначально отношения между гражданами и чиновниками складывались далеко не идиллические. Не все было четко, ясно и понятно ни тем, ни другим. Особенные претензии, совсем не беспочвенные, предъявлялись к сотрудникам Кадастра и отдельным чиновникам.
Собственники даже самого ветхого жилья заламывали запредельные, немыслимые, взятые из воздуха цены: «Если бы не этот проспект, я бы продал свой дом…» Смешно. В тот период совершались многочисленные купли-продажи не то что домов, но чуть ли не сараев. В крошечные квартирки каким-то образом прописывали кучу людей. Обычные житейские хитрости. Как бы ни было, большая часть жителей-освоенцев, получив причитающуюся компенсацию, приобрела квартиры в жилых массивах. За кв. метр выплачивали 300-500 долларов, а то и больше. И говорить, что более 3 тысяч человек 20 лет лишены своего жилья, нелепая ложь с вызывающим политическим окрасом. Многие поняли, что лучше жить нормально вдали от «кино Масква», чем продолжать мыкаться в антисанитарии и часто без элементарных условий («удобства» во дворе) еще долгие годы. Это сейчас, через 15-20 лет, можно без напряга изрекать, как должна была вести себя власть, и небрежно называть взаимоотношения власти и собственников (в случае Северного проспекта) государственным рэкетом.
Все чаще и чаще в СМИ звучит ироничная мысль, что, дескать, «лишение людей жилья» объяснялось общественными интересами. Точнее, интересами ереванцев. Этакая ехидная нотка, то есть какие такие приоритетные общественные интересы, если были нарушения прав, обман, потерпевшие. Но разве не приоритетный интерес общества иметь в самом центре своей столицы благоустроенную престижную улицу вместо «крысятника» с ветхой застройкой и кривыми закоулками. Помнят ли этот обширный квартал молодые депутаты, инициировавшие парламентские слушания? Не будем говорить, чем объясняется возврат к делам уже многолетней давности. Шито белыми нитками. Но также почему бы не вспомнить о многочисленных согражданах, кто благодаря программе Северного проспекта кардинально улучшил жилищные условия, о сотнях строителей, которые несколько лет имели устойчивый заработок. Наконец, почему бы не сказать о том, как эта программа изменила среду обитания и пребывания в самой середине столицы. Неужели все это сегодня западло назвать приоритетным общественным интересом?
Что и говорить, было бы хорошо, чтобы компенсации были больше, чтобы все было абсолютно честно и справедливо. Но, к сожалению, так не бывает. (Так не было и в зоне землетрясения, иначе в Гюмри не оставались бы по сей день жилые «вагончики». Так не было и в достопамятное советское время, иначе как объяснить появление ереванских жилых массивов.) Возвращаясь к теме компенсации, напомним недовольным и нервным гражданам-освоенцам, а также депутатам НС, что достаточно ощутимые деньги людям давали не за мраморные палаццо, попадавшие под ковшик экскаватора, а в большинстве случаев за обветшавшие жилища, сырые и пропитанные устойчивым амбре, неопрятную старину, полную грызунов и насекомых.
Говорят, что надо было вначале создать закон, а потом наступил бы черед правительства. И что надо было обсудить предмет с гражданами-освоенцами. Как говорится, крепки задним умом. Никакого воображения не хватит представить, во что бы трансформировались «эти обсуждения» (с кем конкретно – вопрос) и как долго они длились бы. В итоге «крысятник» наверняка существовал бы и в наши дни.
Помнится, в те прошедшие дни пребывающих в стрессе людей дополнительно возбуждали разного толка пропагандисты-агитаторы, те, кто стеной за народ. Науськивали и партийные СМИ, которые были тоже за народ. Нет чтобы бороться против жадных чиновников, торпедирующих и программу Северного проспекта, и интересы граждан. Но ходоки в народ убеждали людей, что их земля стоит тысячи, что мэрия их грабит, что на их земле строят дома, где квартиры стоят сотни тысяч. А стоимость строительных работ, а труд строителей, а стоимость материалов, а масштабные проектные работы? Они ничего не стоят?
Очевидно, что была (и есть) категория чиновников, жаждущих наживы. Это не гипотеза. Где большие деньги, там крутится множество клерков с отменным аппетитом. Для них неважно, какая погода и какая власть. Они действуют по потребностям. Также очевидно, что в то время некоторая часть освоенцев пускалась во все тяжкие, чтобы урвать от паршивой овцы клок шерсти побольше, а лучше два клока. Некоторые из них до сих пор ведут борьбу за свои права. Говоря иными словами, за деньги.
Так важнейшая градостроительная идея, а потом реальная программа обросла ворохом нежелательного негатива. Метры, души, драмы… Но прошло время, рассосалось. Люди устроились, особенно те, кто десятилетиями жил в невыносимых условиях. А вообще-то с освоенцами всегда и везде было полно проблем, даже в самых благополучных странах и городах. Классическим можно считать строительство Дворца правосудия в Брюсселе. Король Леопольд II захотел Дворец и порекомендовал строить едва не в центре города. Для этого пришлось ломать сотни домов – не лачуг и хибар, а именно домов. Владельцев отправили за несколько километров в коммуну Уиккел, одну из самых престижных в Брюсселе. Народ тогда тоже роптал и крыл Леопольда, архитектора и всех, кто был причастен ко Дворцу правосудия, который вскоре стал символом бельгийской столицы.
Что касается памятников, оказавшихся в зоне строительных работ, то их, конечно же, было не 48, а гораздо меньше. Три здания – действительно памятники – найдут свое место в квартале «Старый Ереван». Если бы все постройки, отмеченные табличками «Охраняется государством», остались бы на своих местах, то Северного проспекта мы бы не имели. Или – или. Кстати, в предыдущие годы в конкурсных проектах Северного проспекта, в отдельных проектах-предложениях здешние памятники напрочь игнорировались, кроме, пожалуй, зданий АОКСа и Политпросвещения по улице Абовяна. Это к сведению малосведущих граждан.

* * *
Хотелось бы, чтобы эхо начала 2000-х поскорее заглохло. Пусть выплатят наиболее пострадавшим освоенцам разумную разницу и разойдутся с миром. Но демагогически шельмовать масштабную программу, столь важную для Еревана, не надо. Кому Северный проспект не нравится, пусть обходят его. В любом случае это притягательный для всех полюс «улично»-культурного Еревана. Как бы ни тужились злопыхатели.