“Один Виген — один Тифлис”

Недавно в Тбилиси прошла выставка «Искусство предметов», где впервые были представлены коллажи и ассамбляжи художника Вигена ВАРТАНОВА (1941-2016). Для большинства посетителей это было неожиданным откровением, ведь автор был известен как фотограф-художник студии «Грузия-фильм», а тут вдруг создатель волшебных арт-объектов. Возможно, что Виген когда-то вдохновился пластическим искусством великого земляка Параджанова, но, как оказалось, выработал свой индивидуальный стиль, другой изобразительный язык, не менее изящный и богатый, чем язык великого Маэстро. О замечательном художнике и коллекционере Вигене Вартанове рассказывает колумнист Sputnik-Грузия Екатерина МИКАРИДЗЕ.

Коллекция, собранная в доме тбилисца Вигена Вартанова, начинается с порога и уходит куда-то в виртуальную бесконечность. Я имею в виду те файлы, которые хранит компьютерная память. Это тысячи фотографий, собранных за последние пять лет. Сделаны они Вигеном, а собраны и систематизированы его супругой Гаей. Личность автора этих шедевров многогранна. Как драгоценный камень, который с какой стороны ни поверни, все равно интересен.

Дирижер и волшебник

Кто такой Виген Вартанов? Он, конечно же, фотограф. А еще он художник, скульптор и коллекционер. И, самое главное, творец, способный в старый и отслуживший предмет вдохнуть жизнь. Спустя год после ухода мастера из жизни родные устроили первую выставку его работ. В экспозиции лишь малая часть произведений. Остальное в доме на проспекте Агмашенебели. Он всю жизнь противился идее выставляться. Дом — самая органичная для работ среда. Покинув его стены, они потеряют свою глубину, важность — так считал Виген Вартанов.
Виген Вартанов родился в этом доме, причем в самом буквальном смысле. Вырос, окончил школу и решил поступать в вуз. Еще в школьные годы Виген попал в кинопроекторскую кинотеатра “Колхида”. Попал и пропал. Влюбился, захотел стать оператором-постановщиком. Но не сложилось. По тем временам единственной кузницей таких кадров был ВГИК. Но Виген посчитал, что без связей и знакомств пытать счастья не стоит, и остался в Грузии. Пошел работать на киностудию “Грузия-фильм”. Проработал там художником-фотографом вплоть до распада киностудии.
— Очень большая часть его творчества — это художественная черно-белая фотография, — рассказывает его супруга Гая. — Параллельно занимался трехмерным коллажированием из предметов. Сегодня это называется ассамбляжем. Мы таких ругательств тогда не знали, — смеется Гая, говоря о названии направления.
Вартанов занимался ассамбляжем, не имея ни малейшего представления о том, что там, за железным занавесом, оно так актуально. Шел к этому интуитивно, как обычно и происходит с художниками. Гая говорит, Виген начал заниматься им после 75-го года. И работал независимо от условий и состояния здоровья. Идея не была коммерческой. Он просто удовлетворял свое творческое «я».

При всех талантах Виген не стремился к славе. Он относился к той редкой породе скромных людей, которые не испытывают нужды в шумихе и популярности. Ему достаточно было признания друзей и знакомых. А их у него было много. Виген с удовольствием показывал свои работы друзьям, гостям. Считал, что дом – самое правильное место для его произведений. Показ и обсуждение старых работ, новинок, если таковые появлялись, неизменно завершались чаепитием. Художник представить себе не смог бы, что его работы когда-нибудь покинут дом.
— Увидев столпотворение на выставке его работ, Виген умер бы на пороге еще раз. Виген был визитной карточкой города. Его знали абсолютно все. Он про себя говорил, “один Виген — один Тифлис”, — замечает Гая. — Он собирал вещи, предметы и истории царской эпохи. Интерес к этим романтическим досоветским временам у него проснулся рано, лет в 25. Он ходил, фотографировал, знакомился и расспрашивал людей. Мог часами пропадать в любимом Сололаки. Общался с людьми старшего поколения, узнавал от них много интересного. Ему нравилось общаться с дамами николаевского времени.
Я замечаю на дверном косяке небольшой лист бумаги с фразой: “Верните мне молодость и здоровье”. И Гая с удовольствием пускается в объяснения:
— Виген эту историю с удовольствием рассказывал. Дама была уже престарелая, из очень хорошей семьи. Он как-то приходит к ней, и она идет к нему через все комнаты, руки у нее мокрые от стирки, фартук на ней. И Виген ей говорит: “Анна Лазаревна, я могу вам чем-нибудь помочь?” На что она ему отвечает: “Верните мне молодость и здоровье”. Тогда для нас эти слова казались забавными.

Верный друг и хранительница сокровищ

В комнате есть фотография, на которой они вдвоем – Гаянэ и Виген. Красивая пара из итальянского неореалистического кино. В Гае какой-то внутренний свет и просто-таки чарующий тембр голоса! Обаятельная, деятельная и мудрая, она взяла все практические заботы о семье на себя. Гаянэ была знакома с Вигеном с 12 лет. Он был на шесть лет старше. Двоюродная сестра Вигена была ее одноклассницей. То, что это ее судьба, Гая поняла гораздо позже. Как говорит Гаянэ, Виген просто терпеливо ждал, когда же дозреет фрукт. Это произошло в 24 года.
— У нас не было романтических отношений. Просто мы очень дружили. Он считался любимым зятем. У него было какое-то внутреннее обаяние.
Талантливые люди бывают обычно и сложными. С ними непросто жить. Вигену, как творческому человеку, была необходима относительная свобода. Гая вставала каждое утро, уходила на работу, приходила. А для Вигена производственный ритм был немыслим. И деньги его интересовали мало. Но домашние и не пытались Вигена перестроить. С творческими людьми так — или принимаешь их такими, какие есть, или уходишь.
— Любить — это принимать человека таким, каким его создал Бог, — говорит Гая. — Его изменить было нельзя, а травмировать не имело смысла. Мы понимали и ценили его, и дети выросли так. Они же могли предъявлять претензии, но никогда этого не делали. Тяжелее всего было в 90-е, в годы безработицы, холода и голода. Дети подбадривали его, говорили: “Пап, поднимайся на чердак и работай для себя”. Но он не мог. Многие смогли приспособиться, что-то поменяли. Кто-то начал приторговывать. Для него это было невозможно. И он переживал эту ситуацию еще острее.
В последние годы Виген работал над проектом под названием “Тбилисские подъезды”. Это не просто коллекция фотографий. Это волшебный мир света и теней. Наглядный пример того, как еле пробивающийся сквозь оконный проем солнечный свет способен преобразить серую действительность. И превратить кружево чугунных перил в произведение искусства. Колоссальный материал собирали супруги вместе. Фотографии нужно было дополнять, переименовывать. Это большой труд, которым занималась Гая.
— В последнее время память его подводила, и он говорил: “Закрываю глаза, мысленно прохожу по всем подъездам, и, по-моему, я во всех побывал”, — рассказывает Гая.
В некогда большом и шумном доме сегодня тихо. Вигена не стало, дети разъехались. Старшая дочь живет в России, один сын в Америке, самый младший из троих, тезка отца, Виген в Тбилиси. Осталась Гаянэ – хранительница здешних сокровищ. Гаянэ, конечно же, гостит у детей, но признается, что оставаться подолгу в другом месте не может и возвращается домой…

(С сокращениями)