“Научись любить Ереван так, как его любил Асратян…”

Ереван, и не только, живет страстями по случаю выборов очередного мэра – первого после «бархатной» революции. На кресло градоначальника претендует дюжина совершенно неопытных в ереванских делах кандидатов, представляющих политические партии и блоки. Выборы чудесным образом совпали со 100-летием мэра Еревана Григора АСРАТЯНА (1918-2001). Не часто мэров запоминают надолго, но вот Григора Асратяна с благодарностью вспоминают многие ереванцы. Прежде чем стать руководителем столицы, он прошел немалый путь, но в основном был связан с Ленинаканом, институтом «Ереванпроект» и Ереваном. Это при нем в столице произошли качественно новые перемены, позволившие городу стать динамичным современным. Эффективно работавший, любимый всеми ереванцами Асратян в 1975 году после 13 лет работы был неожиданно, без каких-либо объяснений, снят с поста.
Остались вещественные следы его деятельности и благодарная память. Вновь избранному мэру, кто бы он (или она) ни был, Асратян может быть превосходным примером сыновьей любви к Еревану и самоотверженного труда. И хотя времена изменились, многие из методов работы Асратяна-мэра заслуживают самого пристального внимания. О феномене 39-го мэра столицы размышляет политический и общественный деятель Арташес ГЕГАМЯН, мэр Еревана в 1989-1990 гг. Также предлагаем очерк хорошо известного читателям «НВ» писателя Кима БАКШИ.

Домой по самой длинной дороге

…В ноябре 1989 г., спустя 14 лет с того времени, когда крайне незаслуженно с должности мэра Еревана был освобожден, на мой взгляд, наилучший из председателей исполкома Ереванского городского совета за всю историю Армянской ССР Григор Асратян, бюро ЦК КП Армении рекомендовало меня на эту должность.
Первое напутствие я получил от первого секретаря ЦК КП Армении Сурена Арутюняна. “Арташес, если будешь работать так же профессионально и умно, с полной отдачей и любовью, с которой работал Григорий Иванович (коллеги по работе именно так обращались к Григору Асратяну), считай, что ты оправдал мое доверие”. Работу в должности ереванского градоначальника я начал со встреч с людьми — видными представителями нашей столицы и республики. В дальнейшем для меня стало удивительным откровением, что, казалось бы, все, словно сговорившись, советовали мне непременно встретиться с Григорием Ивановичем и посоветоваться с ним на предмет того, с чего и как начать свою работу на столь ответственном посту. Мысленно я задавался вопросом: что же Григорий Иванович не успел воплотить в жизнь, будучи мэром Еревана? Не скрою, прежде чем встретиться с ним, я имел встречи с Мурадом Мурадяном и Эдуардом Авакяном, которые также славно поработали на этой должности и с именами которых связано много добрых дел — будь то новостройки, парки или уникальные сооружения. Я объединяю этих двух достойных сограждан еще и потому, что они долгие годы возглавляли строительный комплекс республики.
Мурад Мурадян и Эдуард Авакян приводили в пример добрые дела, которые были исполнены в годы, когда городом руководил Григор Асратян. И самое трогательное было то, что каждый из них с особой воодушевленностью приводил примеры достижений своих коллег и лишь в очень деликатной форме предлагал мне подумать о возможности завершения тех начинаний и замыслов, которые сами они в силу каких-то обстоятельств не смогли претворить в жизнь. Мне запомнились слова Мурада Мурадяна. Он спросил, встречался ли я с Асратяном, на что я ответил, что пока нет. “Арташес, ты обязательно переговори с ним, посоветуйся. Он умный и знающий человек, я знаю, что он и сейчас сердцем и мыслями живет с Ереваном”, — сказал он.
Во всем, что касалось людей (тем более старшего поколения), я советовался с моим отцом. Его мнение о Григории Ивановиче было для меня особенно важно. Отец с увлечением рассказывал об их совместной работе, его удивительной работоспособности и профессионализме. Отец, Мамикон Гегамян, был первым председателем исполкома Мясникянского райсовета и хорошо знал, что значит управлять городом. В 60-е годы только началось застраивание Нор Норка, Норкских массивов. Вся концепция застройки принадлежала Григору Асратяну и группе архитекторов из института “Ереванпроект”. Строительные работы в застраиваемых Норкских массивах начинались с самого раннего утра и длились до поздней ночи. Мы жили с Асратяном по соседству, в конце проспекта Маштоца. Отец поражался, что нередко после очень напряженного дня Григорий Иванович просил водителя подъехать к дому, проехав через самые отдаленные районы столицы. Он хотел лично удостовериться в том, как исполнялись поручения, данные им на заседаниях в горсовете. При этом он сильно переживал за небрежно выполненные поручения и все свои оценки и эмоции произносил вслух. После подобных поездок домой, как оказалось, по самой длинной дороге из Норкского массива до Матенадарана (Григорий Иванович жил рядом с Матенадараном, в обычном жилом доме) отец долго названивал коллегам, руководителям разных районов города, строителям, службам горисполкома и напоминал о все еще невыполненных поручениях мэра. И нередко происходили поразительные вещи: в считанные часы и дни недоработки, замеченные Асратяном, устранялись.
Главы районов прекрасно знали о тех душевных переживаниях, которые испытывал Асратян, увидев разбитую дорогу, неблагоустроенную улицу, погасшие фонари, даже разодранную на дереве кору. Он не переносил, не мог мириться, когда видел неубранный мусор. И его коллегам было крайне неловко подводить своего градоначальника, своей недобросовестностью обидеть его. Видя его полную самоотдачу, люди не только ответственно подходили к исполнению своих обязанностей, но в них пробуждалось обостренное чувство долга перед своим руководителем, перед своей столицей. И не раз случалось, что во время еженедельных совещаний Григорий Иванович, с удовольствием отмечая о выполненной работе, с улыбкой обращался к Мамикону Гегамяну: “Оказывается, не только я, но и ты поздно возвращаешься с работы, а некоторые из наших коллег даже остаются на работе вплоть до утра”. Он имел в виду тех, кто после его ночных проверок всю ночь был вынужден вкалывать, чтобы к утру устранить недоработки.

«Научись любить Ереван»

В ноябре 1989 года я позвонил Григору Асратяну с просьбой о встрече. Тогда этот мудрый и исключительно востребованный для страны управленец и опытный профессионал работал директором Сардарапатского мемориального комплекса. Опережая меня, Григорий Иванович сказал, что с удовольствием поздравил бы меня в здании мэрии, но…
Встреча в Сардарапате была исключительно доброжелательной и одновременно очень поучительной. Он слушал внимательно, но у меня все больше и больше складывалось впечатление, что мысленно он ушел в мир архитектурных ансамблей, обелисков, скульптур, музеев, рождавшихся в годы, когда мэром столицы был Григор Асратян. Мэтр армянской столицы дал мне много весьма полезных советов. И под конец подытожил: “Если ты сумеешь своей любовью, самоотверженным трудом во благо Еревана, заботой к нуждам своих сограждан, бескорыстным служением ереванцам пробудить в них доверие к себе и к городским властям, то дело у тебя будет спориться. Окружишь себя единомышленниками, каждый из которых профессионал в своем деле, тогда успех придет быстрее, — проникновенно проговорил Григорий Иванович. — Но, пожалуй, самое главное — постоянно чувствовать себя обязанным согражданам, своему городу”. Тогда многие мне говорили: “Научись любить Ереван так, как его любил Асратян”. Так оно и было.
После этой встречи передо мной стояла, пожалуй, самая главная задача: осмыслить, в чем же созидательная сила Григора Асратяна, которая вывела его в число наиболее запомнившегося и полюбившегося горожанами мэра. Ведь в принципе в республике все градоначальники находились (речь о 50-80-х гг.) в одинаковых стартовых условиях. Действовала жесткая нормативность всех видов проектно-сметной документации возводимых объектов: жилья, школ, больниц, детских садов, учреждений культуры, которая задавала структуру строительства, плотности застройки микрорайонов, городов в целом. Исполкомы городских и районных советов были обязаны придерживаться жестких строительно-директивных норм и правил. В этих условиях Асратяну приходилось вырабатывать и проводить такую градостроительную политику, которая вобрала бы в себя систему взглядов, методов, знаний, которые органически сочетали бы элементы армянской архитектурной школы с элементами, присущими советской урбанизации. Отличительной особенностью такого градостроительства явились, в частности, разработка проектной документации, с одной стороны, соответствующей директивам плановой экономики, с другой — сохраняющей особенности национальной архитектуры. Естественно, что эти директивы не предусматривали строительства таких объектов, как Мемориал жертвам геноцида армян, здание кинотеатра “Россия” и подобных. Достаточно отметить, что благодаря принципиальности Григория Ивановича и председателя Госстроя Г.Агабабяна было принято специальное постановление правительства, освобождавшее власти Еревана от обустраивания центра города типовыми домами. Справедливости ради следует отметить, что руководство ЦК КП Армении и правительство, как правило, поддерживали начинания главы города. Особое внимание к нуждам городского хозяйства, со слов Григория Ивановича, оказывали руководители республики тех лет — Яков Заробян и Антон Кочинян. Об этом он сказал, тонко намекая на необходимость слаженной работы городских властей с руководством страны.

Детище Асратяна: единое сообщество горожан

О добрых делах тех лет можно писать долго, однако было бы слишком большим упрощением оценивать работу Григория Ивановича лишь по архитектурным ансамблям, памятникам, обустроенным микрорайонам, которые и сегодня украшают наш город. Речь о том, что сам Григор Асратян прекрасно понимал, что самым невосполнимым и ценным украшением любого города, претендующего на уникальность и самобытность (не говоря об исключительности), должны быть его жители, горожане, которые призваны стать одной большой семьей. Именно такой предстала перед многочисленными гостями и туристами наша столица в октябре 1968 г., когда жители Еревана, от мала до велика, отмечали 2750-летие со дня основания своей столицы — Эребуни-Еревана. В те памятные дни город был озарен блеском и сиянием глаз сотен тысяч его сограждан, радость которых казалась безмерной. Не было ни одного магазина, школы, учреждения культуры и быта, жилого дома, больницы, перед которыми на тротуарах ереванцы с особым радушием не угощали бы прохожих, многочисленных гостей и туристов, в особенности из диаспоры. Праздник Эребуни-Ереван был своего рода детищем Григория Ивановича. Празднование дня города показало, что Еревану удалось достичь главного: на экваторе своего пребывания на посту градоначальника он своей кропотливой, никогда не афишированной работой сумел создать единое сообщество горожан. Сообщество, которое было объединено любовью к своему городу и друг к другу. Но это не произошло спонтанно. Асратян шел к этому с самого первого дня своей работы.
Старшее поколение, уж тем более мои сверстники, конечно, помнят, как в 60-70-е годы в ереванских дворах проводились конкурсы на лучшую дворовую цветочную клумбу, лучший дворовый сквер. Предметом особой гордости ереванских женщин было участие в конкурсах по озеленению балконов. Мальчишки считали для себя очень почетным участие в летних спортивных соревнованиях, особенно по футболу, которые проводились в парке, раскинувшемся в ущелье Раздана — в излюбленном месте отдыха детей, где особой популярностью пользовалась детская железная дорога. Я уже не говорю о ежегодных смотрах по выявлению лучших дворовых пионерских лагерей, где для выявления победителей учитывалось умение плясать и петь, декламировать, играть на музыкальном инструменте, рисовать, состязаться в разных видах спорта. Нам особо запоминалась ежедневная утренняя зарядка, проводимая перед началом занятий под звуки школьных оркестров на пришкольных площадках. Все эти мероприятия были частью политики городских властей, лично Григора Асратяна. И эта энергия созидания вполне логично выплеснулась на улицы в виде праздника Эребуни-Ереван.
Достойны всякой похвалы и другие его начинания, которые и сегодня имеют актуальное звучание. Так, в феврале 2009 г. в одном из своих интервью Генрих Игитян говорит: “Еще один счастливый “кадр” — моя встреча с Григорием Ивановичем Асратяном, мэром города, по тем временам председателем горсовета. Я не встречал в жизни человека более цельного, организованного и внимательного ко всем человеческим проблемам. Асратяну было интересно решительно все, что касалось судьбы Еревана, Армении, нашей культуры… Он умел слушать, делать выводы. Мне даже не потребовалось особых усилий, чтобы убедить его в создании первой в мире Детской галереи, которая после превратилась в Музей детского творчества Армении. В 1972 г. Г.Асратян всячески содействовал созданию первого в СССР Музея современного искусства, который успешно функционирует и поныне”. Сегодняшний молодой читатель справедливо может задаться вопросом: а собственно, какие для этого требовались усилия, ведь по сути замышлялось сделать доброе дело? Я не случайно упомянул о жесткой централизованной системе планирования всего и вся. Детская галерея, Музей современного искусства, мемориальный комплекс в память жертв геноцида армян — все они по своей идеологической направленности не умещались в рамках социалистической урбанизации.
Мэр Еревана многие свои прекрасные начинания претворял в жизнь, потому что все это не было предусмотрено партийными директивами и, естественно, при формальном подходе уж никак не могло быть отражено в градостроительных планах Еревана, а тем более осуществлено. Однако “причуды” ереванского мэра не подвергались остракизму. Более того, партийное руководство и правительство республики понимали исключительную положительность реализации проектов мэра-новатора.
Незабываемым днем для ереванцев стало открытие новой улицы Саят-Новы, приуроченное к 250-летию со дня рождения этого великого поэта и музыканта. За считанные месяцы эта магистраль стала своеобразной жемчужиной Еревана. Ни один из жителей столицы и его гостей не мог остаться равнодушным при виде этой прекрасной, обсаженной с обеих сторон фруктовыми деревьями улицей, под тенью которых были посажены розы “Глория дей”.
Именно при Асратяне декоративно-лиственные и красиво цветущие кустарники внесли разнообразие в зеленую архитектуру и ландшафт столицы. Это по его инициативе в Ереване была впервые основана служба дендролога-дизайнера.
Григорий Иванович уже в конце 60-х XX века осознавал острую необходимость совершенствования инфраструктуры столицы. При его непосредственном участии были разработаны проектно-сметная документация и обоснования необходимости сооружения скоростного подземного электротранспорта. Хотелось бы напомнить ереванцам, особенно молодому поколению, что метрополитен стали строить во второй половине 1972 г. и 7 марта 1981 г. открыли движение на пусковом участке с четырьмя станциями: “Барекамутюн”, “Сараланджи”, “Еритасардакан” и “Сасунци Давид”. Начать строительство было очень хлопотным делом. Вначале на основании четко выверенных обоснований, изложенных в записке Ереванского горсовета, было принято постановление Совета министров (N 481 от 04.08.1971 г.) о создании скоростного внеуличного транспорта. Чтобы суметь отстоять этот проект в Москве, городские и республиканские власти выбрали вариант реконструкции действующей трамвайной сети с пропуском трамвайных поездов через центр города по тоннелям габарита метрополитена. Не будь последовательности Григора Асратяна, можно с уверенностью сказать, что не было бы и постановления ЦК КПСС и Совмина (N 2221 Р. от 06.10.1977 г.) “О строительстве метрополитена в г.Ереване”. Конечно, в решении этого вопроса следует отдать должное и руководству партийных и советских органов Армении.

13 самоотверженных лет

Чтобы полнее раскрыть человеческий образ Григора Асратяна, при этом оставаясь объективным, необходимо сослаться и на очевидцев его будничных забот. Рассказывают, что как-то в начале 60-х годов прохожие стали свидетелями следующей сцены: на парапете ограды рядом с кинотеатром “Москва” были установлены архитектурные планшеты, там же председатель Ергорсовета Григор Асратян выслушивал комментарии невысокого человека, очевидно автора проекта. На небольшом пятачке предлагалось построить необычное сооружение. Естественно, мэр Еревана в силу им же установленной традиции должен был на месте удостовериться в целесообразности предполагаемого строительства. Он дал свое согласие, и в 1966 г. Ереван украсился еще одним прекрасным сооружением — уникальным летним кинотеатром “Москва”. Авторами проекта были Спартак Кнтехцян и Тельман Геворкян. Эти талантливые архитекторы и многие их собратья по творчеству в лице мэра всегда видели настоящего профессионала, тонко чувствующего архитектуру зданий и городскую среду. Григорий Иванович безошибочно предвосхищал, как к любой из новостроек отнесутся горожане, он особенно дорожил их мнением. Поэтому в бытность его главой столицы в витринах центральных магазинов экспонировались проекты новостроек. Это давало людям возможность не только представить, каким будет тот или иной микрорайон в будущем, но также и высказать свои предложения и пожелания, тем самым становиться сопричастными к судьбе города в целом.
Что же было свойственно градостроительной политике, проводимой мэром? На каждом из этапов строительства Григорий Иванович добивался неукоснительного исполнения того, чтобы современные доминанты развития органически вписывались в общую идеологию таманяновского Еревана. Григор Асратян продолжил дело Александра Таманяна — строить город, который стал бы столицей всей нации, каждого армянина, независимо от места проживания. Это при нем произошло возрождение старых и формирование новых традиций армянского народа, во многом определившие лицо современной армянской нации.
На протяжении 13 лет, работая мэром г. Еревана, Григорий Асратян придал этой должности благородство, возвеличил место градоначальника в номенклатуре 60-70-х гг. Он на своем примере показал, что при самоотверженной работе быть мэром Еревана — это и большая награда, и великая ответственность, где причины и следствия твоей деятельности органически взаимосвязаны, где ежедневно ты можешь менять жизнь самых разных людей.

***
В заключение хотелось бы напомнить простую истину: у каждого города есть своя история, свои особенности и проблемы. Есть и свои мэры, которые призваны эти проблемы решать. На долю Григора Асратяна выпала почетная миссия: омолодить, придать созидательную энергию, жизнерадостность 2750-летнему Эребуни-Еревану, сделать эту солнечную жемчужину у подножья Библейского Арарата Святой Землей для всего армянства.
Ереванцы и сегодня с благодарностью вспоминают Григора Асратяна, они признали его своим лучшим мэром, потому что поняли — он пришел, чтобы хорошо сделать свое дело.

Не забывайте Григория Иваныча

Ким Бакши

…Едем с Григором Асратяном или Григорием Иванычем, как до сих пор зовут его друзья, возвращаемся из того района, где над небольшими частными домами возвышается холм Эребуни. Говорим о первом праздновании юбилея города и пущенных тогда 2750 фонтанах — по фонтану на каждый год, прошедший тогда с основания Еревана.
Естественно, это настраивает на воспоминания. И улицы, по которым мы едем, уже не просто собрание домов — хороших и не очень, а интересные, иногда смешные, иногда опасные истории, которыми человек, проживший много лет, всегда населяет родной город.
Выезжаем на широкий как площадь мост. Его строили при Григории Иваныче. Тогда запрещалось (из Москвы) возводить мосты шире стольких-то и длиннее стольких-то метров. Иначе — под суд! Но вот эта неторопливо текущая над железнодорожными путями эстакада была вызовом, грубым нарушением всесоюзных правил.
Григорий Иваныч в тех местах был председателем райисполкома, да не просто — Сталинского. Чтобы работать под таким могучим именем, надо было пройти проверку под всеми микроскопами. Даже пятна на свежей сорочке не должно было быть. Как это он осмелился нарушать правила? Он нарушал. Когда Григория Иваныча назначили председателем горисполкома Еревана, мэром, как мы сегодня говорим, ему не понравились деревья на центральной площади (тогда Ленина) — кривые, переросшие, они создавали неопрятный вид, мешали восприятию архитектурного ансамбля. Этого художественная натура Асратяна — он по профессии градостроитель — не могла перенести.
Но надо было свои действия обязательно согласовать с Председателем Совета министров, он как раз сидел на площади и мог заглянуть в окно. Григорий Иваныч пришел к нему, предложил… Кочинян (в будущем первый секретарь ЦК) сказал: “Мы зачем тебя назначили, чтобы ты главную площадь портил?” — “Да, да, конечно, Антон Ервандович!..”
Но не таков был Асратян, чтобы смириться. Он собрал городские службы, пересчитал, сколько надо посадить молодых деревьев красивой породы, дающей круглые кроны. В городском питомнике не хватало двух, достали их в Эчмиадзине (хозяин со своего двора подарил). План был такой: никому ни слова, в час ночи начать и к утру вырыть старые и посадить новые деревья. Таинственность, риск, дружный труд ради того, чтобы все ахнули, вообще, по-моему, в характере армян. Короче, к утру площадь была выметена, полита, никаких следов, кроме возникших — откуда ни возьмись — новых круглоголовых деревьев.
…Когда будете проходить по Площади, взгляните на круглоголовые деревья и вспомните Григория Иваныча!
Например, я всегда вспоминаю его, когда по утрам иду мимо маленького озера “Севаник” — крохотного Севана, вижу ивы, склонившие в воду свои длинные волосы. Величественное здание Оперы в рамке зелени. Двух лебедей, словно сошедших с деревенского ковра. Резвящихся собак, которые каждое утро приводят своих хозяев сюда, под сень деревьев, к озерной прохладе, заставляющей несколько потесниться крутую ереванскую жару.
Я вспоминаю Григория Иваныча, когда прохожу мимо гостиницы “Ани”, Музея Кочара, Музея Спендиарова. Или когда вхожу в метро…
Правдами и неправдами Асратян добился, чтобы метро в Ереване разрешили строить раньше, чем в Баку и в Свердловске, хотя по числу жителей они должны были получить метро первыми. Он и начал строительство и вел его до тех пор, пока его — в 54 года — не снял с работы Карен Демирчян, назначенный на пост первого секретаря ЦК КП Армении.
А чего стоит создание в Ереване Музея современного искусства, где нашли достойное место полотна Минаса, Акопа Акопяна и еще целой когорты талантливых художников, которые сейчас составляют славу армянского искусства!
Это направление в то время преследовалось в Советском Союзе, запрещалось. Бульдозеры в Москве давили картины “модернистов”, “абстракционистов”. А тут в самом центре столичного города мэр дает Генриху Игитяну помещение, защищает от доносов. Представляете, как смел был Асратян?
…Человек, сделавший нечто реальное, крупное, — то, что служит всем и сегодня, без преувеличения — выдающаяся личность — оказался вычеркнутым на долгие годы. И его созидательная энергия большого накала все это время испарялась в воздухе и в результате — растаяла без применения. Как будто Армении в последние двадцать лет не нужны были честные деловые люди, способные не болтать, не обещать златые горы, а созидать. Делать.
Я познакомился с Григорием Иванычем, когда он был уже ярким, популярным мэром Еревана, впрочем, само это прозвание “мэр” тогда в партийных кругах не одобрялось: кроме прозападного душка, в нем слышалась некая независимость от партии. Что правда, то правда: Асратян выделялся своей яркостью, самостоятельностью, и этого ему не простили. В лучших традициях аппаратных игр — сняли, унизили. Знай, мол, свой место! Тоже мне “мэр”… Побудь-ка третьим или каким-то там заместителем министра мясной и молочной промышленности. Партия знает, где тебе работать. В короткий срок мстительная партия свела его до уровня раннего пенсионера. Так был искусственно отдален от своего города, грубо отделен от своего народа талантливый градоначальник, сумевший сплотить вокруг себя архитекторов, художников, скульпторов, искусствоведов, которые украшали город, умело подобрать деловых хозяйственников, которые помогали ему решать задачи хитроумной сложности. Многое в Ереване для меня связано с этим человеком, с его безвестной уже теперь заботой о городе, которому он отдавал всю душу. Конечно, мы не обязаны знать, какая плитка у нас под ногами, из какого уличного родника, украшенного гроздьями винограда, мы пьем. Но в таком забвении есть какая-то несправедливость. И я думаю — не только к нему, а и к самим себе! Ведь сгорел впустую большой кусок жизни не просто так человека, а очень полезного для всех!
И еще одно. Как часто мы оцениваем людей не по их способностям, смотрим не на то, талантливы ли они, а на то, “свои” они или “не свои”. А это как раз и есть подход по принципу мафии. Этот мафиозный подход торжествует везде, где любой начальник собирает вокруг себя команду по принципу “чтобы не было чужих и все были послушны”… А те, кто умней и ярче начальников, — пусть гуляют. И еще пусть скажут спасибо, что гуляют, а не сидят… Этак мы всегда будем терять Григор Иванычей.

На снимках: Григор Асратян и Азнавур у макета гостиницы «Ани». 1964 г.; мэр спешит на работу; летний кинотеатр “Москва” — инициатива Асратяна; на очередной столичной стройплощадке.