Нагорный Карабах-2018: война, мир или балансирование на грани?

Под занавес 2017 г. переговорный процесс по урегулированию карабахского конфликта значительно активизировался. Но число встреч и заявлений не перешло в качество практических решений, пишет известный российский эксперт Сергей МАРКЕДОНОВ.

Стороны не готовы к уступкам по всем имеющимся вопросам (будущий статус края, деоккупация районов вокруг бывшей НКАО, возвращение беженцев). В ноябре 2017 г. исполнилось десять лет с момента выработки «Мадридских принципов», включивших в себя основные положения урегулирования. Но до сих пор стороны не сделали шагов по имплементации параметров, предложенных посредниками. Таким образом, обновленные «Мадридские принципы» остаются «риторической фигурой», а не действующим алгоритмом достижения мира.

Нагорно-карабахский маятник
Дипломатический тупик, в котором оказался процесс урегулирования, — серьезный вызов для безопасности в Евразии. Дополнительной остроты этой ситуации придает то, что на линии соприкосновения регулярно происходят обострения. Поэтому конфликт было бы неверно рассматривать как «замороженный». В 2017 г. состоялось несколько всплесков вооруженного противостояния. Наиболее масштабными стали инциденты в ночь с 24 на 25 февраля, 15-17 мая, 16-17 июня, 4 и 7 июля, 19 октября. В апреле 2017 г. отмечалась первая годовщина «четырехдневной войны», самого масштабного противостояния на линии соприкосновения после заключения Соглашения о бессрочном прекращении огня в 1994 г. Не будет преувеличением сказать, что весь год прошел под знаком ожидания возможного повторения тех событий. При этом военные инциденты регулярно чередовались с новыми раундами мирных переговоров.
Через восемь дней после переговоров с участием сопредседателей МГ ОБСЕ и глав МИД Армении и Азербайджана «на полях» Мюнхенской конференции по безопасности произошло февральское обострение. Вскоре после рабочей встречи в Москве министров иностранных дел России, Азербайджана и Армении случилась майская эскалация. Особая ситуация — июньское обострение. Оно произошло не до и не после традиционного регионального визита сопредседателей МГ ОБСЕ, а во время небольшого перерыва в их турне. Июльское обострение развивалось во многом по схожему алгоритму. 3 июля 2017 г. дипломаты-посредники в Вене провели презентацию итогов своего регионального визита. А инциденты в Нагорном Карабахе случились 4 и 7 июля. Переговоры президентов С.Саргсяна и И.Алиева состоялись 16 октября. И по оценке сопредседателей МГ ОБСЕ, они прошли «в конструктивной атмосфере». Однако за шесть дней до и через три дня после саммита на линии соприкосновения конфликтующих сторон снова были зафиксированы обострения.
Словом, ситуация напоминает маятник, военные обострения чередуются с переговорами. Но даже масштабные нарушения перемирия не приводят к полной деградации переговорного процесса. В этом отношении переоценивать события 2016 г. не стоит. Но количество инцидентов с каждым годом росло, «планка» противостояния все время поднималась. Так, 12 ноября 2014 г. азербайджанцами был уничтожен армянский военный вертолет Ми-24, погибли три члена экипажа. Это был первый случай гибели военно-воздушного судна в зоне конфликта. Масштабное военное противостояние было зафиксировано и в 2015 г., в канун юбилейной сессии Генассамблеи ООН. Помимо крупнокалиберного стрелкового оружия, минометов и гранатометов, тогда в дело пошли гаубицы и артиллерийские системы. В ночь с 8 на 9 декабря 2015 г. на линии соприкосновения были использованы танки. Декабрьский инцидент стал первым случаем применения этого вида вооружения в конфликте за 21 год. Кроме того, стоит отметить активизацию в это время разведывательно-диверсионных групп.
Однако всякий раз министры или президенты, пусть и после определенных пауз, продолжали обсуждение условий урегулирования, хотя и безуспешно. Скорее всего, в 2018 г. эта линия будет продолжена. Содержательное обсуждение параметров, обозначенных в «базовых принципах», представляется маловероятным. Новые переговорные раунды, как и прежде, станут «спасением» мирного процесса как такового. Высока вероятность того, что после очередной встречи «в конструктивной атмосфере» произойдут новые военные инциденты, обнуляющие значение дипломатических встреч. При этом полная деградация мирного процесса также маловероятна.

Неустойчивая устойчивость
Традиционно в работах западных авторов, посвященных карабахской проблематике, стагнация на переговорах рассматривается как важнейшая предпосылка для полной «разморозки» конфликта и скатывания Армении и Азербайджана к войне. Между тем в действительности уже в течение более двух десятилетий стороны балансируют между миром и войной. И эта неустойчивость устойчива. В чем секрет сохранения «карабахского маятника» в течение столь длительного периода? И почему эта тенденция, вероятно, будет сохранена и в 2018 г.?
Во-первых, у сторон нет решающего военного перевеса для сокрушения оппонента. Ереван к тому же заинтересован в сохранении статус-кво. Будучи союзником России по ОДКБ, получая вооружение от Москвы со значительной скидкой, Армения без официального признания НКР поддерживает ее социальную инфраструктуру и безопасность. Азербайджан считает нынешний статус-кво неприемлемым, наращивает свой экономический и военный потенциал. Однако не имея значительного перевеса над оппонентом, Баку также не заинтересован в затяжной войне, тогда как блицкриг на карабахском направлении проблематичен, что продемонстрировали события апреля 2016 г. Другой вопрос — интерес Азербайджана к поддержанию нестабильности на линии соприкосновения и использование силового фактора как дополнительного инструмента на переговорах. Впрочем, этот ресурс имеет множество ограничителей. С одной стороны, он радикализирует позиции армянской стороны, а с другой — создает негативную репутацию у дипломатов-посредников, в чем не заинтересованы уже в самом Баку.
Во-вторых, этот конфликт, в отличие от противостояния в Донбассе и ситуации в Абхазии и Южной Осетии, не рассматривается ни в России, ни на Западе как площадка для конфронтации между Москвой и Вашингтоном. Напротив, представители МГ ОБСЕ неизменно подчеркивают, что, несмотря на все расхождения по широкому спектру проблем, в карабахском урегулировании они являются единомышленниками. Следовательно, у самих конфликтующих сторон нет возможностей для раскачивания ситуации в надежде на поддержку противостоящих друг другу «больших держав». Отказ от переговоров или их срыв противопоставит Баку и Ереван одновременно и Москве, и Вашингтону. Уникальная ситуация на постсоветском пространстве! Но она в значительной степени выступает сдерживающим фактором на пути к войне.
Таким образом, в 2018 г. в Нагорном Карабахе наиболее вероятным сценарием станет «динамичный статус-кво», при котором угроза новой эскалации будет постоянно сохраняться, но скатывания в войну, скорее всего, не произойдет. Переговоры будут чередоваться с военными инцидентами. Это говорит о том, что ожидать решения застарелого конфликта в 2018 г. вряд ли возможно.

(С сокращениями)