Мы приобре ли не мир, а передышку

2 апреля – очередная годовщина начала «четырехдневной войны» в Карабахе. За прошедшие два года стало возможно подвести итоги происшедшего, и что намного важнее – извлечь из случившегося уроки.

Главный военно-политический итог апрельской эскалации стал ясен сразу после того, как смолкли пушечные залпы: блицкриг Азербайджану не удался. Армия обороны НКР сумела сперва остановить, а затем и отбросить превосходящие силы противника практически на прежние рубежи. То есть очевидное намерение изменить статус-кво и тем лишить армянскую сторону важнейшего козыря на переговорах противнику осуществить не удалось. В очередной раз героизм и самоотверженность армянского воина спасли положение, предоставив политикам и дипломатам продолжать их нелегкую работу в прежних, достаточно комфортных (в политическом смысле) условиях. Потому что одно дело – говорить с позиций победителя. И совсем другое – побежденного, пусть даже «частично побежденного».
Кроме того – к немалому удивлению некоторых наших и зарубежных экспертов — помимо героизма и самоотверженности нация вновь показала удивительную способность мгновенно консолидироваться на фоне внешней угрозы. А ведь определенные сомнения в последние годы возникали. Незавидная социально-экономическая ситуация, рост бедности, безработица, миграция – все это, казалось бы, факторы, которые подрывают национальное единство. Теперь подобных сомнений нет. И очень важно, что в этом еще раз убедились наши противники, которые, конечно же, рассчитывали на раскол и брожение в армянском обществе. Одержанная победа оказалась отнюдь не только моральной и не только потому, что линия фронта практически не изменилась. В те грозовые дни мы одержали победу и над самими собой – над своими сомнениями, неверием, страхами, эгоизмом. Думается, эта победа не менее важна, чем успех на поле боя.
Однако тогда же возникли и очень острые, однако вполне закономерные вопросы. Почему азербайджанское наступление оказалось «внезапным»? Почему часть военной техники – танки, самоходки, грузовики – не могли сдвинуться с места из-за плохого, некачественного горючего? Почему вражеский вертолет был сбит молодым солдатом из ручного гранатомета, тогда как это – работа специалиста, профессионала, оператора зенитной установки? Почему молодой капитан, командир роты, остается практически один на один с наступающим противником (рядом – только солдат-езид, герой Карам Слоян) и вынужден пожертвовать собой, чтобы обеспечить отход роты? Как могло случиться, что трое беззащитных стариков в приграничном селении были брошены и стали жертвами жестоких палачей?
Тогда общество, задаваясь этими и другими вопросами, которые подняла война, застыло в ожидании: как поведет себя власть, что предпримет? Неужели все вновь сведется к одним лишь разговорам о том, что мы – страна бедная, но гордая, возможности наши невелики, так пусть же грудь армянского воина по-прежнему будет той крепостью, о которую разобьется вал вражеского нашествия… К счастью, этого не случилось. За прошедшие два года очень многое изменилось – и изменилось в лучшую сторону – в оценках и подходах к армейскому строительству, в том числе и в кадровом аспекте. Были освобождены от своих должностей высокопоставленные офицеры, руководившие разведкой и материально-техническим снабжением. Началось быстрое насыщение армии современными техникой и вооружениями, включая грозные установки «Смерч» и комплексы «Искандер». Заметно активизировалась работа оборонного комплекса, возникло тесное сотрудничество военного ведомства с рядом профильных предприятий, что надо было давно делать. Вместо разговоров о «непреодолимой линии обороны» началось возведение действительно серьезных укреплений вдоль всей линии фронта. Передовые подразделения получили самые современные устройства, позволяющие отслеживать любое шевеление противника на достаточно серьезной глубине на его же территории. Поэтому не случайно, что несколько достаточно серьезных попыток диверсионного проникновения окончились для азербайджанцев конфузом. Полагаем, что и разведка стала держать глаза открытыми. Наконец, получили дальнейшее институциональное оформление взаимоотношения с нашим главным военно-политическим союзником – Россией. Формирование объединенной армяно-российской воинской группировки, кто бы что по этому поводу ни говорил, заведомо исключает из числа непосредственных участников противостояния Турцию. А вот финансовые возможности Баку из-за падения цен на нефть уменьшились, что привело к некоторому урезанию военного бюджета.
Все перечисленное (и, конечно, многое другое, о чем открыто не говорится) означает, что ветер подул в наши паруса. Но с этим одновременно пришло понимание: более 20 лет мы почивали на лаврах, убеждая себя, что нашей армии-победительнице соперников нет. Многие поверили. Многие, но только не в Баку. Они решили проверить эти утверждения. Попытка оказалась неудачной, но выстояли мы дорогой ценой. Потому-то апрельский успех стал «праздником со слезами на глазах».

Хочется надеяться, что армейская проблематика и впредь будет оставаться в центре всеобщего повышенного внимания и благодаря совершенствованию армейского строительства (в самом широком смысле этого слова) статус-кво в Арцахе сохранится. Но тут надо понимать, что мы – ценою жизни наших детей – приобрели не мир, а передышку. Пройдет определенное время, и авантюрный апшеронский режим может попытаться еще раз прощупать нас на прочность. Становится все более очевидным, что проблему следует решать. Миром, дипломатическими методами, поисками и нахождением компромиссов, но – решать в любом случае. Знаем, что по этому поводу в обществе нет согласия. Это вполне естественно, дискуссии не только неизбежны, но и желательны. Главное – не подозревать друг друга в «предательстве», в намерении «продать Карабах», в пренебрежении «национальными интересами». Разница во взглядах не означает предательства. Думаю, когда мы это поймем, многие вопросы получат свои ответы.