Москва не будет таскать каштаны из огня для Баку

Баку еще по-настоящему не осознал истинный смысл трансформации политической системы в Армении

Существует загадка, которую мало кто пытается разгадать. Несмотря на все проблемы, имеющиеся во взаимоотношениях России с Западом, отношение к карабахскому конфликту считается примером их «абсолютного сотрудничества». В этом смысле, как считают эксперты британского Chatham House, конфликт является уникальным на постсоветском пространстве.

Недавно об этом же говорил и глава МИД России Сергей Лавров. По его словам, отношения между Москвой и Вашингтоном не отразятся на сотрудничестве двух стран по вопросу Нагорного Карабаха. И добавил: «Россия, США и Франция занимают единую позицию по карабахскому урегулированию, позиция эта хорошо известна». Как пишет американское издание National Interest, «никто из сопредседателей Минской группы до настоящего времени не демонстрирует оппортунизм, не выступает в качестве единоличного актора, согласовывая свои действия с другими игроками». При этом на официальном уровне все придерживаются принципа сохранения территориальной целостности Азербайджана.
Легче всего объяснять ситуацию конфликтом интересов внешних игроков в регионе, что часто делают многие эксперты. Это дает возможность Баку мотивировать свои действия тем, что он так проводит «независимую внешнюю политику», что будто бы не нравится, например, Москве. Допустим, это так. Но как тогда объяснить политику США и Франции, которые, по логике Азербайджана, должны быть заинтересованы в выдавливании России из Закавказья и играть на стороне Баку? Такого не происходит. Значит, причина в ином. Точнее, в оценке природы карабахского конфликта, которая принципиально отличается от азербайджанской. При этом концепции, разработанные азербайджанскими историками и политиками новой формации, носят маргинальный характер, не получают международного признания. Случайно ли это и можно такой ход событий объяснять только «происками западного армянского лобби»? Полагаем, что нет. Баку допустил серьезные внешнеполитические ошибки системного характера, декларируя во взаимоотношениях с Турцией принцип «одна нация — два государства», что ввело его в зону геополитической турбулентности. Такая политика Азербайджана вводила в игру Анкару и Тегеран, но выводила за скобки армян Нагорного Карабаха. Обозначим еще один важный момент. Москва заняла выжидательную позицию, не предлагая Баку и Еревану «лекции о демократии». Тогда как Запад подготовил для Азербайджана, Турции и Ирана собственную модель «демократического развития», увязывая с ней решение проблем этнических меньшинств.
Баку еще по-настоящему не осознал и истинный смысл трансформации политической системы в Армении, от президентской к парламентской, которая предполагает больше демократии. Поэтому потенциальное противостояние Азербайджана с Арменией будет восприниматься как битва авторитаризма против демократии.
Если говорить о Степанакерте, то и здесь Баку проиграл, приняв за основу переговоров так называемые Мадридские принципы, в которых зафиксирован тезис «о промежуточном статусе Карабаха», что выводит вопрос о территориальной целостности Азербайджана в особую плоскость. В этом отношении сопредседатели МГ ОБСЕ единодушны. Более того, Баку до сих пор так и не осознал того, что все направления его сотрудничества с Западом, включая энергетический вектор, консервируют ситуацию, а не наоборот. Апрельская война 2016 года показала: евроатлантическая линия поддержки Азербайджана деградировала. Россия оказалась вынужденной самостоятельно заниматься урегулированием конфликта. После этого глава бакинского Центра политических инноваций и технологий, азербайджанский политолог Мубариз Ахмедоглу заявлял, что якобы «из-за механизма консенсуса Минская группа не может вести эффективную посредническую миссию в карабахском урегулировании», в то время как «Россия действительно может решить этот вопрос». Однако, по словам Лаврова, у Москвы нет желания вне формата МГ ОБСЕ предлагать свое решение проблемы. Так что позиция Минской группы по-прежнему остается консолидированной даже в деталях. Таковой она еще долго будет оставаться в рамках признанного инструмента для ведения переговоров.

Станислав ТАРАСОВ