Март отчаяния и боли

11 лет отдаляют нас от 1 марта 2008 года, того самого, когда мы воочию увидели и осознали, чем чревато разжигание ненависти в обществе и подстрекательство к бунту. А, увидев, ужаснулись, но не факт, что протрезвели. Доминантой звучал вопрос: как такое могло произойти с нами? Вопрос этот актуален и сегодня, когда, даже не пытаясь надлежащим образом расследовать случившееся, всю ответственность за те события возлагают на президента Роберта Кочаряна. Заметим, уходящего тогда президента, Р.Кочарян, как известно, не собирался задерживаться на посту, отслужив два срока. Если мыслить рационально, то одно это уже аргумент… Только вот рационально у нас не получается. Все больше на эмоциях… Вот что писала “НВ” после того злополучного 1 марта.

Прорвало. Грубо, уродливо, душераздирающе. Злоба, зреющая на протяжении месяцев, словно ждала весны, чтобы испоганить ее приход. Первый день марта стал последним для восьми человек — жертв злобы. Много раненых. В больницах, на улицах, дома — везде. Везде, где есть армяне. Ранены мы все. Ранен наш город, который смотрит на нас пустыми глазницами окон, раскореженными тротуарами, разбитыми витринами разграбленных магазинов и черными остовами сожженных машин…
Полное недоумение и отчаяние. Как могло такое произойти с нами? Чего мы недоглядели, почему вовремя не нашли нужных слов, не предотвратили беду, стучавшуюся настойчиво в дверь с прошлого сентября, когда бывший глава государства, полный злобы и мести, вернулся, чтобы показать нам что почем. Показал. Мы и не предполагали, как тонка грань между стабильностью и хаосом, между политикой и предательством, между свободой и бандитским разгулом. Нам и в голову не могло прийти, что проблемы можно заострить, заточить, как клин, и вбивать монотонно в общество, добиваясь раскола и противостояния. Ради чего? Какая цель оправдывает средства? Насильственный захват власти?!
Ну да, “насилие — повивальная бабка революции” — вернувшийся из политического небытия “демократ” действовал в соответствии с марксизмом, без оглядки на последствия, не считаясь ни с кем и ни с чем — ни с имиджем страны, ни с геополитикой. Так мог поступать только враг, разжигая ненависть, заклиная и подстрекая.
А плоды пожинаем мы, шокированные обнажившимся уродством толпы, “выпестованной” на Театральной, удрученные гибелью людей, бессмысленными потерями. И без конца недоумевающие, как Это произошло с нами…
…Нам еще предстоит осознать, у какой черты находились мы в первый день весны восьмого года нового тысячелетия. Весны нашей боли и отчаяния, когда мы позволили ситуации стать Чрезвычайной.

“НВ”