Далекое-близкое

Был ли секс в СССР?

Идя навстречу 101 годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, обозреватель «НВ» Сергей БАБЛУМЯН в очередной раз вспоминает уникальную страну под названием СССР. Уникальную своей моралью, отношением к труду, к богатству…, наконец, сексу. Уникальную и в своих двойных стандартах: какую грань жизни ни возьми – свет и тени, местами туман. Хотя, конечно, света определенно было больше. И света, и оптимизма, кто бы что ни говорил…

Шел 1986-ой год. На экранах – один из первых телемостов СССР — США. Ведущие – Владимир Познер и Фил Донахью.
“У нас в телерекламе все крутится вокруг секса. Есть ли у вас такая телереклама?” — интересуются из-за океана.
“Ну, секса у нас… нет, и мы категорически против этого!”, — отвечает член “Комитета Советских женщин” Людмила Иванова.
Людмила Иванова решительно ошибалась.
Секс в СССР был!
Из глубоко личного. Ереван, кинотеатр “Москва”, фильм “Утраченные грезы”. Краткое содержание фильма. Анна Дзаккео – красавица, на которую бросают страстные и восхищенные взгляды все мужчины, но она несчастна. Наконец она встречает свою любовь – моряка Андре.
Анна устраивается в рекламное агентство и фотограф делает ее снимки. Обманным путем ему удается сделать фото полуобнаженной Анны. Ни о чем не подозревая, она однажды видит свои откровенные фото на обложке модного журнала. Теперь она секс-символ страны, однако Андре не может простить девушке такого и уходит от нее (фильм, между прочим, не индийский, а итальянский).
Билетов было не достать. Дети до шестнадцати и старше штурмуют кассы. Кино длится сто две минуты, но одна из них, даже не минута, нет, а секунда-другая, заставляют затаить дыхание: красавица Анна, переодеваясь, предстает перед неподготовленным зрителем во всей голой красе.
Кинокадр с обнаженной Анной, переснятый умельцами на фотобумагу, ходил по рукам, но сильнее всего впечатлял учащихся средних школ. Потрясенные невиданным доселе старшеклассники внимательнее присматриваются к своим одноклассницам, а те, глядя в зеркало, начинают понимать, что девичья краса не только в косе.

Какие тут могут быть вопросы? Секс в СССР был. Правда, на его пути к широким массам воздвигалась тысяча и одна преграда, но запретная плоть от этого становилась только слаще.
Что за преграды? А вот какие.
Из брошюры “Революция и молодежь”: “Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих”.
Или: “Половой акт не должен часто повторяться”.
В продолжение директивы следовала рекомендация: “Не надо часто менять половой объект, поменьше полового разнообразия!”
И наконец: “Класс (в социальном смысле – С.Б.) в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих сочленов: половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, но во всем его обслуживая”.
Как бы там ни было, молодые (и не очень) люди встречались, влюблялись, в результате чего часто появлялись дети, но если они рождались до брака, то это уже – не плод любви, а чистой воды распутство. Но дети все равно рождались.

Как боролись с незапланированным демографическим бумом? Высокая коммунистическая сознательность – раз, товарищеские суды для несознательных – два и единственный на всю страну Баковский резинотехнический завод, выпускающий контрацептивы или “изделие №2”, — три.
Почему “№2”? Да потому что под “№1” в подмосковной Баковке производилась военная продукция, конкретно – противогазы. Впрочем, мирная продукция предприятия от средств химической защиты отличалась мало. Интересно, что в семидесятые-восьмидесятые годы упаковывать презервативы заводу помогали учащиеся подшефных школ.
Борьба шла на разных фронтах, включая служебные кабинеты и правительственные дачи, куда горничным запрещалось являться до десяти утра.
“К этому времени руководящие товарищи уже уезжали на работу и за своих шаловливых мужей жены могли быть спокойны”, — объясняла Наталья Н., работающая на Рублевских дачах со времен, когда председателем исполкома горсовета Москвы был Промыслов.
Еще одну опасность уйти во флирт и затем скатиться в секс можно было ожидать от сидящих в приемных секретарш. После смерти Сталина, заставлявшего руководящих товарищей работать и по ночам, из служебных кабинетов стали выносить диваны. Но секс все равно был!

…Юношам, созерцающим “Плейбой”, невдомек, что в те стародавние времена все, что хоть как-то касалось интима, в том числе древнеиндийский трактат “Камасутра”, приравнивалось к антисоветской литературе и было строжайше запрещено. Из разрешенного – разве что книжечка “Гигиенические советы вступающим в брак”, да и то с небольшим тиражом.
Другое дело – роман с бесполыми героями Островского “Как закалялась сталь”: он издавался семьсот пятьдесят раз и был переведен на семьдесят пять языков народов Советского Союза.
Но все равно чувственную жизнь в стране не победившего коммунизма не могло остановить ничто. На первых видеомагнитофонах смотрели крутую эротику, оказавшись в капстранах, устремлялись в стрип-клубы, Париж для многих – не только Монмартр, но еще и Пигаль с красными фонарями, Лондон – не только башня Биг-Бен, но и злачный Сохо.
Еще из глубоко личного. Семидесятые годы, делегация советских журналистов находится в Вашингтоне. Вечерком к своим, в гостиницу, заходит атташе посольства Малаян.
— Джинсы, стейк, стриптиз? – спрашивает он.
— Стриптиз, джинсы, стейк, — уточняем приоритеты.
Позже в стрип-клубе замечаем коллег из Белоруссии, Литвы и Украины. Дети разных народов…
Получается, фильм “Утраченные грезы” смотрели не только в Ереване, а член “Комитета Советских женщин” Людмила Иванова решительно ошибалась.