Армянский министр, обогнавший время и 9-летняя девочка в МГУ — будущее за вундеркиндами?

 Надо ли делать из детей вундеркиндов? Мнения по этому поводу разделились. Успешный пример экс-министра юстиции Армении позволяет говорить о положительных сторонах подобных педагогических экспериментов, однако автор считает, что вопрос остается открытым.

Ректор МГУ Виктор Садовничий о зачислении в ВУЗ кого-либо из абитуриентов никогда не сообщал, но про Алису Теплякову рассказал лично. Почему такое исключение? Потому что Алисе всего восемь лет, она успешно сдала ЕГЭ, прошла университетские испытания и зачислена на первый курс психологического факультета одного из престижнейших вузов мира. Вы себе такое представить можете? Я — могу.

К девочке-москвичке я еще вернусь, но начну с двух мальчиков–армян. Одному, Айку, было двенадцать, другому, Ваану – тринадцать, когда оба стали первокурсниками факультета кибернетики Ереванского Политеха. А был еще третий брат, Давид. Тот тоже получил студенческий билет в тринадцать, ну, а в двадцать — уже аспирант. Время действия: начало восьмидесятых прошлого века, страна в глубоком застое…

Давида Арутюняна знает сегодня большинство армян, о нем чуть позже, а пока об их отце, Эдонисе Ашотовиче Арутюняне, учителе физики средней школы имена Мравяна. С Арутюняном-старшим тот случай, когда нового преподавателя встретили по одежке, в сильно впечатлившем учащихся пиджаке из ткани типа «букле».

Правда, большинство наших учителей-мужчин к тому времени уже сменили выцветшие гимнастерки и военные галифе на нечто партикулярное, но в советском исполнении тех лет оно было, говоря словами Маяковского, настолько весомо, грубо, зримо, что походило на водопровод, сработанный еще рабами Рима. А тут заходит в класс молодой человек, чисто выбритый, аккуратно одетый, с располагающей улыбкой на лице и нет бы только в день первого знакомства с чумазым классом — оказалось, на весь предстоящий учебный год.

Короче говоря, физику мы зауважали и в меру своих способностей пытались доказать это Эдонису Арутюняну, пусть даже лично мне не удавалось сделать это так, как хотелось бы.

Прошли годы, Эдонис Ашотович ушел из школы учить физике в ВУЗ, защитил диссертацию, и вряд ли бы наши пути пересеклись, если не неожиданный звонок.

— Надо встретиться, есть о чем поговорить, думаю, тебе будет интересно,- сказал мой школьный учитель. – Можешь приехать ко мне домой?

В назначенный час звоню в дверь квартиры, встречает Эдонис Ашотович, знакомит с женой Лаурой, кандидатом филологических наук. Проходим в небольшую гостиную с выключенным телевизором.

— Смотрим только то, без чего обойтись нельзя, — сразу же поясняет хозяин дома и переходит к главному.

А главное в том, что Арутюнян решил вопреки законам физики и педагогики обогнать время и совершить что-то вроде «пятилетки в четыре года», то есть пройти курс десятилетнего школьного обучения сыновей как минимум вдвое быстрее.

— Зачем?- спросил я сразу.

— Затем, — объяснил он, — что мы даже не представляем возможности детей и используем их по минимуму, тогда как надо по максимуму.

— Это как?

Для этого, — продолжал мой учитель, — надо предельно сжать программу, положив в основу методики домашнюю работу, интерес к обучению и не нарушать главный принцип: работать каждый день, пусть понемногу, но ежедневно, включая каникулы и выходные дни.

На обессиленных бесконечными трудами сыновья Арутюняна, тем не менее, не походили.

— Где вам интереснее, в школе или институте? — спросил я мальчиков.

Ваану больше по душе оказался институт, Айку – школа, а Давиду, старшему брату, нравилось покорять горы.

…В результате каждый взял свое, а Давид стал министром юстиции Армении, руководил аппаратом правительства, (он при этом еще и кандидат технических наук). Короче, затеянный эксперимент Эдонису Арутюняну удался, но вопрос, зачем ускорять течение физических и психических процессов у детей, у меня все же остался.

История с Тепляковой, ставшей в форсированном режиме студенткой МГУ в девять лет, мало что прояснила. Рассказывая журналистам о почине, отец Алисы говорит, что сэкономил дочке десять лет. Но лучшим решением это кажется не всем. Кто-то подозревает, что родители часто идут на такое ради своих амбиций, другие – что без общения с ровесниками в детском саду или школе девочке будет трудно строить свои отношения с окружающими. (Примерно так же в 1983 году откликнулись на заметку «Ай да братья!» тысячи читателей «Известий»).

Мнение заслуженного учителя России, доктора педагогических наук, директора одной из московских школ Евгения Ямбурга: «Все-таки вот эти вундеркинды, из них не очень талантливые и успешные люди получаются потом, годам к двадцати пяти-тридцати. Они так быстро, как ракета взлетают, и так же быстро садятся, поэтому я бы не стал умиляться этой ситуации».

Честно говоря, я бы тоже не стал, хотя мой учитель физики думал иначе и, как видим, не ошибся.