Афулик, Самвелик, Суро Ленинаканский и другие,

Курьер03/10/2019

 

или Как Дед Хасан частную собственность охранял

Несомненно, криминальный и блатной мир активно обсуждает законопроект о «Ворах в законе», одобренный недавно правительством и принятый к рассмотрению парламентом Армении. Не молчит также экспертное сообщество, обнаружившее вдруг недюжинное знание предмета обсуждения. Например, о том, что сейчас в Армении можно купить высокий статус «Вора в законе» за 250-300 тысяч долларов, но при этом не просидеть в тюрьме и дня. Или вот еще: официально в Армении, имеющей богатые блатные традиции, 16-18 «воров в законе». Но это не те «воры», которые по статусу не имеют право жениться, иметь семью. Многие из нынешних «воров» имеют и жен, и любовниц, и даже владеют крупным бизнесом, что тоже непозволительно. Вообще приверженцев «старой воровской школы», как считают эксперты, с каждым годом все меньше, так сказать, редеют ряды… Зато буйно взрастает молодая бесшабашная поросль, представитель которой недавно застрелил заслуженного ветерана воровских сходок Антика Массивского (Андраника Арутюняна).

Решил не смолчать на революционный законопроект и обозреватель «НВ», бывший собкор «Известий» Сергей Баблумян, заметки которого публикуются ниже.
В начале девяностых Андраник Гулумян уезжал из Сухуми с тяжелым сердцем и внаглую отжатым бизнесом. Переехал в Москву, женился, устроился таксистом, жизнью, можно сказать, доволен. Но крутить баранку вечно не намерен, ищет страну, где можно основать свое дело и не бояться, что снова отберут.
В тот день в Москве было сильно “пробочно”, дорога получилась долгая, говорили об Ардзинбе в Абхазии, Тер-Петросяне в Армении, вспомнили Абульфаза Эльчибея:
— Все не то. Может, в политике что-то и понимали, но чтоб у нас, у простых людей дело шло, этого мало. Людям нужен был авторитет, у власти его не было, но кое у кого он был.
— В смысле? — спросил я.
— В смысле Деда Хасана, крестного отца криминального мира России, — ответил Андраник.
Вот тут я сделаю шаг в нужную Гулумяну сторону и расскажу историю от замечательного грузинского сценариста и писателя Ираклия Квирикадзе.
В те же девяностые тесть сценариста и писателя приватизировал в Адлере небольшое озеро и стал разводить в нем рыбу. Все шло хорошо, пока крутые адлерские парни не решили отобрать озеро, о чем Квирикадзе знал, но что мог сделать сценарист и писатель, даже если он замечательный?
И вот рассказал он однажды об этом озере классику узбекского кино Али Хамраеву, а тот ему говорит: “Пошли”. Приходят друзья в роскошный московский дом на Поварской рядом с рестораном “Колесо”. Во флигеле группа крупных коротко остриженных мужчин. Дальше со слов самого Квирикадзе.
“Нас завели в залу, где мой сверстник с лицом восточного императора, стального цвета глазами сидел в кресле и чуть удивленно смотрел на меня. Кто-то привел меня, что-то полушепотом сказал восточному императору, тот, неожиданно улыбнувшись, заговорил со мной на неидеальном, но грузинском языке”.
— Где живешь в Тбилиси?
— В Ваке.
— А я жил у Воронцовского моста…
Человек, стоявший рядом со мной, шепнул: “Скажи свою проблему Деду Хасану”. Я мгновенно понял, кто этот восточный император. А Дед Хасан получал удовольствие от воспоминаний нашей общей с ним тбилисской юности.
— Когда памятник Сталину скидывали, ты где был?
— На набережной.
— Я тоже.
— Амирана Думбадзе помнишь? Как он дрался! А?
— Я видел его драку с пятью финскими матросами в Батуми. Он всех уложил.
Дед Хасан встал c кресла, мы ходим по залу, говорим. Дед Хасан спросил, что привело меня к нему. Я рассказал. Он позвал к себе человека. Сказал.
— В Адлере есть озеро. Скажи, чтобы не трогали… Возьми тех, кто что-то нехорошее замыслил, поезжайте на озеро, покушайте уху… И решите все мирно в пользу отца его возлюбленной…
Все случилось, как сказал Дед Хасан. Как хотел Андраник Гулумян, в своем Сухуми не случилось.

…От власти, которая защитить своих граждан не может, а вор в законе Дед Хасан — в два счета, ничего путного не жди. В Армении наших дней с ворами в законе власть решила покончить и собирается вернуть авторитет закону. Если получится по задуманному, Андранику Гулумяну имеет смысл думать о возвращении домой. И, наверное, не только ему.

Уменьшительные,
но не ласкательные

Самвел Арутюнян (Самвелик), Рафаэл Хоецян (Афулик), Жирайр Брутян (Жиро Шаумянский), Сурен Аветисян (Суро Ленинаканский), Александр Макарян (Ало), Артем Динунц (Артемик Горисский), Геворк Меликян (Геворик Ошаканский), Норайр Пилоян (Кончо)…
Уменьшительно-ласкательные окончания кличек уловили? Фонетическое благозвучие с географическими уточнениями напополам заметили? Расслабьтесь и получайте удовольствие, потому что русскоязычным коллегам армянских воров в этом смысле повезло меньше. Сравните: Пиндюк, Гусь, Верблюд, Дракон и даже Спермус…
Суро, Кончо, Ало… — так, по-свойски, (кстати, вспомним Сво Рафо) принято обращаться к однокласснику, приятелю-сослуживцу, давнему соседу, которого можно запросто хлопнуть по плечу или, договорившись по бизнесу, ударить по рукам.
Между тем вор, даже армянский, нам ни друг, ни товарищ, ни брат и лучше держаться от него подальше, а еще лучше — далеко держать его от себя. В Колыме, например, или за крепкой решеткой в Горисской тюрьме, где, собственно, эта публика получает свои прозвища.
Как дело делается? Со слов вора в законе Юрия Ервандовича, с которым автор был лично знаком, чтобы вступить в “воровское братство”, желающий должен внести деньги в воровской “общак” и только после получить кличку и стать полноправным членом уголовного сообщества.
Когда-то, рассказывают ветераны мест заключения, существовал такой ритуал. Новичок вставал у решетки своей камеры и кричал: “Тюрьма-старуха, дай кликуху”. В ответ остальные зэки начинали предлагать клички. При этом новобранец имел право отказаться от “погоняла”, если оно его не устраивало. Для этого надо было прокричать: “Не катит!”
А как с этим сейчас? В принципе мало что изменилось и сегодня. Собирается сходка криминальных авторитетов, обсуждают “кандидата” и решают, достоин ли тот так называемой “коронации”. Если достоин, главари преступных группировок получают “малявы” — письма, содержащие краткую информацию о “новобранце” и в том числе его кличку.
Из особенностей уголовной топонимики. Очень часто кликуха — это производная от имени или фамилии. Те же “Самвелик”, “Жиро”, “Артемик”, “Афулик”. Или места, откуда вор родом: “Ленинаканский”, “Горисский”, “Ошаканский”…
Нередко исходят из особенностей внешности. Вор Андрей Исаев получил кличку “Роспись” за то, что все его тело было покрыто татуировками. Павла Струганова прозвали “Пашей Цветомузыкой” за манеру быстро моргать во время разговора, а Гиви Гвинджилия из братской Грузии стал “Гиви Носом” благодаря той части лица, которая и у армян маленькой не покажется.
Но существуют еще и клички оскорбительные: “Козел”, “Баран”, “Свинья”, “Крыса”, “Г…н” и др. Избавиться от них можно, но трудно.
— Особняком клички по профессиям из прошлой жизни, — рассказывал мне тот же Юрий Ервандович.
— Например?
— Например, “Духарь” (вовсе не то, о чем вы подумали, а музыкант), “Клистир” (медик), “Финансист” (бухгалтер). Ну, и далее в том же духе.
…Специфика текущего периода, начало которому было положено в Грузии, продолжено в России, и, возможно, это же будет сделано в Армении. Михаил Саакашвили первым в постсоветском пространстве стал сажать воров только за то, что они воры в законе. Те, кто уцелел, разбежались по другим странам, но большая часть акклиматизировалась в России.
И вот недавно Госдума России единогласно приняла проект президента о введении уголовной ответственности за “Занятие высшего положения в преступной иерархии”. Высшее положение в преступной иерархии — это вор в законе.
Таким образом, теперь уже будет неважно, совершает вор преступление или читает по ночам “Сто лет одиночества” Габриэля Гарсиа Маркеса, — вор должен сидеть в тюрьме! Таких “законников” в России около пятисот, и их ждут не лучшие времена.
Сколько воров в законе у нас, автору неизвестно. Но сколько бы ни было, вопрос хорошо бы рассматривать в той же плоскости, что когда-то в Грузии, а теперь в России: хочешь быть вором в законе — будь им! Но только на зоне.
А уж с каким “погонялом” там жить — дело личного вкуса и все еще крепких на сегодня традиций.

* * *
В качестве необходимого дополнения: по новому законопроекту, уголовно наказуемо не только пребывание в статусе «вора в законе», но также создание, руководство, участие в криминальной субкультуре.